— Пусть войдет! — слабым голосом произнесла Фауста.Лакей впустил в зал шевалье де Пардальяна, и Фауста застыла от изумления. Глаза ее широко распахнулись, рот приоткрылся. Она пыталась что-то сказать, но от невыразимого ужаса не могла произнести ни слова. Она даже перекрестилась, словно перед ней предстал призрак из загробного мира, и вцепилась обеими руками в спинку кресла, чтобы не упасть. Пардальян подошел поближе, снял шляпу, низко поклонился и спокойно произнес:— Сударыня, имею честь сообщить вам, что я только что убил герцога де Гиза.Фаусте показалось, что она умирает, более того, что она уже мертва. Пардальян… живой шевалье де Пардальян! А она-то считала, что он давно покоится на дне Сены… И именно этот человек принес ей весть о крахе всех ее замыслов… Нет, это не может быть реальностью… Ею просто-напросто овладел сон, кошмарный сон… Она сейчас проснется, и зловещее видение рассеется…— Сударыня, — продолжал шевалье, — я решил, что имею право удовлетворить мое самолюбие и лично сообщить вам о том, что случилось. Ведь я вас предупреждал, что пока я жив, Гиз и вы не взойдете на французский престол.Слабый стон сорвался с побелевших губ Фаусты, и она прошептала:— Пардальян!— Я самый, сударыня! Вы изумлены? Еще бы! Сколько раз вы пытались убить меня! Последний раз вы отдали меня в лапы Гиза как раз после того, как я спас вас от Его Святейшества Сикста V.— Пардальян!— Не сомневайтесь, сударыня, Пардальян, живой и невредимый. Я — не призрак, а человек из плоти и крови.А теперь, позвольте вам кое-что напомнить. Тогда, в монастыре на Монмартрском холме, в тот день, когда вы пытались распять бедную малютку Виолетту, вас предали ваши же соратники. Но вы вели себя гордо и отважно, и я готов был многое вам простить. Я бы даже Гиза при таких обстоятельствах пощадил. Но вы во второй раз загнали меня в вашу железную сеть. Шутки кончились, сударыня! Я, наконец, понял, что в вас воплощена злая, нечеловеческая сила. И ее надо любой ценой уничтожить… Вот я и раздавил вас… Знайте: Гиз убит, и убил его я… Нескольких часов не хватило герцогу, чтобы взойти на престол, а вам — чтобы стать королевой Франции. Шевалье де Пардальян помешал вам…Он замолчал и с нескрываемой иронией взглянул на Фаусту. Она заговорила — еле слышно, словно что-то сдавило ей горло. Каждое слово давалось Фаусте с неимоверным трудом:— Неудивительно, что рухнули все мои замыслы, — вы ведь живы!.. В мечтах я уже вознеслась на высочайшую вершину, а вы швырнули меня в пропасть, в пропасть позора и бесчестия… Когда я услышала крики на улицах, у меня перед глазами вдруг возникло видение… мертвый Гиз, а рядом — вы… Напрасно я старалась отогнать от себя этот кошмар… Я знала, что вы вмешались и сломали мне судьбу…Она замолчала, и в глазах ее молнией мелькнуло безумие.— Все погибло, — помолчав, продолжила Фауста. — Я была властительницей Франции, а теперь я — ничто. Зачем вы явились? Полюбоваться на горе женщины, чью жизнь вы растоптали? Лицемер! А еще разыгрывает из себя рыцаря… Пришли насладиться моим горем? Жалкий лакей! Идите, потребуйте у Валуа платы за убийство Гиза! Вам и шпагу носить не пристало, убийце нужен только нож!.. Что вы здесь делаете? Вон из моего дома! Вон!Она говорила горячо и сбивчиво. Шевалье едва мог разобрать слова. Он так и не понял, откуда в руках у Фаусты взялся кинжал, но факт оставался фактом: когда она шагнула к нему, в ее воздетой руке было зажато страшное оружие. На губах у нее выступила пена, она рычала, как раненый зверь, а черные глаза ярко горели…Пардальян позволил Фаусте подойти поближе и быстро схватил за запястье, не позволив нанести удар.— Что это вы. сударыня? — спокойно спросил Пардальян. — Меня так легко не убьешь. Да и час мой еще не настал… Не торопитесь… Сейчас я отпущу вас, и тогда мы посмотрим, хватит ли у вас смелости ударить меня…Он разжал пальцы, отступил на шаг и скрестил руки на груди. Фауста в отчаянии опустила кинжал, потом выронила его на пол и разрыдалась.Шевалье заговорил тихо и проникновенно:— Сударыня, я не забыл о нашей встрече в Шартрском соборе. Вы тогда поцеловали меня, и именно поэтому я здесь. Я имел право первым сообщить вам о смерти Генриха де Гиза. Это было справедливо, но, может, не очень великодушно. Тут я с вами согласен.Однако я пришел не только для этого. Во-первых, я хотел сказать вам, что вы никогда не станете королевой. Великодушие великодушием, но я должен был доказать, что умею держать слово. Я же уже говорил вам во время нашей первой встречи: «Гиз королем не будет, потому что я этого не желаю!»Но есть и вторая причина моего появления в вашем доме, сударыня. В замке, у меня на глазах, арестовали кардинала де Гиза, господина д'Эспинака, кардинала де Бурбона и еще нескольких вельмож. Их арестовал господин д'Омон. Так вот, кардинал де Гиз крикнул ему: «Я уверен, нас предала Фауста!.. «И я подумал, сударыня, что вас того и гляди схватят. Моя шпага уничтожила ваши надежды на королевскую корону, но она может спасти вашу жизнь и вашу свободу. Вы молоды и прекрасны. Вы можете и должны начать жизнь сначала. Вы не обрели власти над миром, но вам обязательно улыбнется счастье.Недалеко от Блуа ждут две лошади: одна для вас, другая — для кого-нибудь из слуг. Пойдемте скорей со мной, у нас осталось мало времени…Пардальян говорил, а Фауста мало-помалу успокаивалась. Она умела моментально принимать решения и тут же подчинять им свой разум и сердце. Она уже вычеркнула из памяти Гиза, а вместе с ним — и все мечты о короне и империи. В ее разгоряченном воображении возникли картины новой радостной жизни.Она будет жить, и жить счастливо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155