— поинтересовался Моревер, открывая очередную бутылку.— Зачем?.. — пьяно пробормотал брат Тимоте. — А я и сам не знаю…— Черт возьми! Но не для того же, чтобы признаться ей в любви?!— Вот еще! Этого только не хватало! Вообще-то я везу ей письмо… Но я не знаю, где смогу встретиться с герцогиней, и хочу посоветоваться с вами…— Вы хотите, чтобы я передал ее светлости письмо? С удовольствием передам! — живо отозвался Моревер.— Нет, нет! Настоятель Бургинь строго наказывал: «Тимоте, никому ни слова о письме!»— Но вы же мне уже рассказали, — возразил Моревер.Монах понял, что запутался в собственной лжи, и поспешил добавить:— Отец настоятель мне велел так: «Тимоте, если тебя схватят с письмом, пусть убьют! Но перед смертью проглоти послание!» Поэтому, дорогой друг, я не могу вам показать, а тем более передать это письмо: оно у меня зашито в рясе.— Тогда что же вы от меня хотите?— Ну… вы проводите меня к герцогине… надо, чтобы кто-то ввел меня в дом…— Трудное дело! Герцогиня давно спит!— Не обязательно сегодня вечером… можно, например, послезавтра.— А не поздновато ли? — покачал головой Моревер.— Завтра утром!— Поздно! Я точно знаю, что рано утром герцогиня покинет Блуа. Не далее как сегодня я слышал это от герцога де Гиза, ее брата.Монах ужасно расстроился и даже побледнел.— Ничего страшного! — успокоил его Моревер. — Подождете ее возвращения. Герцог сказал, что она уедет на один-два месяца, не больше.— Два месяца?! Какой кошмар! — простонал монах. — И зачем я только застрял в той гостинице, забыл уж в каком городишке… Там, знаете ли, была служаночка, и вот она сначала не хотела меня поцеловать, а потом… Ох, что я скажу отцу настоятелю?!. Он меня выгонит из монастыря…— Все может быть… Ваше несчастье тронуло меня до глубины души. Но есть еще способ все уладить…— Боже! Вы меня возвращаете к жизни! И какой же это способ?— Пойти к герцогине прямо сейчас. Я принят у нее в доме, если пойдете со мной, нас пустят. Я берусь разбудить госпожу де Монпансье!— Идем! Скорей! — воскликнул монах. — А где живет герцогиня?— Рядом с замком. Смелее, друг мой! Надевайте рясу и вперед — я все улажу.— Ох, как мне повезло, что я застал вас в гостинице «У святого Матфея». Вернусь в монастырь, поставлю этому святому свечку.— Я бы на вашем месте поставил две, — иронически посоветовал Моревер. — Пойдемте, но только тихо! Незачем будить всю гостиницу.— А как же мы попадем на улицу?— Сейчас увидите. — ответил Моревер.Они погасили свечи, прошли через коридор и вернулись в комнату, занимаемую монахом. — в комнату номер три. Моревер открыл окно; к нему была приставлена лестница.Если бы монах не был так пьян, он бы, наверное, понял, что Моревер недаром порекомендовал ему занять именно эту комнату. Но брат привратник уже утратил способность размышлять. Он спустился через открытое окно вслед за Моревером.Недавно пробило половину двенадцатого. Туман не только не рассеялся, а, напротив, стал еще гуще. Город погрузился во тьму. Они не встретили не единой живой души.Брат Тимоте покорно брел за Моревером. Он ни о чем не думал, единственное, что заботило достойного привратника, это сохранение равновесия. Он очень боялся свалиться, ибо на свежем воздухе у него отчаянно кружилась голова.Наконец они подошли к замку и двинулись вдоль замковых рвов, заполненных водой. Внезапно Моревер остановился и спросил:— Стало быть, письмо зашито у вас в рясе?— Здесь! — и монах показал на грудь. — Его найти нелегко!— Вы сказали, что письмо важное?— Очень важное?!— И вы никому на свете его не отдадите?— Никому! Даже вам!— А вот это мы еще посмотрим!Моревер занес руку, кинжал молнией сверкнул в воздухе — и в тот же миг брат Тимоте, жалобно вскрикнув, упал на землю. Кинжал Моревера проткнул ему горло чуть повыше кожаной кирасы.Моревер огляделся — никого… Если кто и слышал предсмертный крик несчастного монаха, то вряд ли обратил на него внимание. Моревер хладнокровно склонился над трупом, прощупал рясу, нашел письмо, распорол кинжалом ткань и вытащил бумагу. Потом он поднял покойника, снял с него рясу и столкнул в ров, а рясу захватил с собой.Вот так окончил жизнь брат Тимоте, павший жертвой собственного чревоугодия.Вернувшись в свою комнату, Моревер спокойно изучил письмо. Оно гласило:«Сударыня, я счастлив сообщить Вашему Королевскому Высочеству, что известный Вам человек неожиданно принял решение отправиться в Блуа. С собой он прихватил кинжал, тот самый кинжал, что ему вручил ангел.Если Валуа уцелеет на этот раз, стало быть, сам дьявол помогает королю. Не знаю, хватит ли у этого человека смелости разыскать Вас, поэтому спешу предупредить: лучше если Вы сами найдете его в Блуа, чтобы подтолкнуть к совершению задуманного. Достаточно одного Вашего взгляда — и он все исполнит.Его сопровождает дворянин, наш друг. Дворянин смел, отважен, сообразителен; на мой взгляд, лучшего помощника в таком деле не сыскать.Остаюсь верным слугой Вашего Королевского Высочества и надеюсь, что, когда наступит день нашей победы, я не буду забыт Вами и Вашим высокородным братом. В ожидании молю за Вас Господа. «Подписи под письмом не было, ее заменял какой-то странный росчерк, похоже, условный знак заговорщиков. Заметим, что Бургинь уже именовал герцогиню Королевским Высочеством, словно Гиз уже взошел на престол.Закончив читать, Моревер сложил письмо, сунул его за отворот камзола и прошептал:— Старая королева должна немедленно увидеть это. Во-первых, это послание неплохо дополняет предыдущее, а во-вторых, держать его у себя опасно. Надо идти в замок!Но Моревер ушел не сразу. Еще с четверть часа он просидел в неосвещенной комнате, вглядываясь в темноту и размышляя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155