– И это говорит человек, который ни разу за пятнадцать лет не покинул свою библиотеку!
– И осознал свою ошибку, прошу мне поверить. Но как замечательно так много путешествовать, должно быть, ваша труппа уже исколесила всю страну… Можно поинтересоваться, где ваш ближайший пункт назначения?
– Наш главный трагик сторговал нам неделю проживания в какой-то богом забытой дыре…
– И где же?
– Не знаю… что-то вроде религиозного поселения – как он называется, Бендиго? – спросила она Римера, когда тот спешил мимо них. – Этот оазис, куда ты нас везешь?
– Новый город, ни больше ни меньше, – ответил Ример, не переставая следить за погрузкой сценических костюмов на следующий поезд. – Приятно было познакомиться с вами, ребе. Пусть Господь всегда хранит вас от бурь.
– И вас, сэр.
– Господи, иногда у меня от него просто зубы болят, – проворчала актриса так, чтобы не слышал Бендиго.
Когда они добрались до дощатой платформы терминала, Эйлин обратилась к Иакову с улыбкой, вместившей искреннюю симпатию и сожаление:
– Увы, через час мы продолжим путь.
Иаков тяжело сглотнул и опустил глаза, переминаясь с ноги на ногу на шероховатых досках.
«Что с тобой, Иаков? Она красивая женщина, вдвое моложе тебя, ты знаком с ней двенадцать часов и никогда больше не увидишь, а ведешь себя словно влюбленный школьник».
– А что это за религиозное поселение, куда вы направляетесь?
– Вроде мормонов, я думаю. Бендиго, как всегда, темнит.
– Вроде мормонов – это в каком смысле?
– Он не сказал. Наверное, у них у всех по двадцать пять жен, форменный содом.
Иаков покраснел, и Эйлин тут же пожалела о своем фривольном тоне. Она отвыкла вести себя как леди и следить за своими словами, а сейчас вдруг поняла, что давно не находилась в обществе мужчины, который мог бы заставить ее смутиться.
– Вообще-то он сказал нам только, что это поселение посреди пустыни, где они выстроили себе оперный театр и очень хотят организовать какое-нибудь первоклассное развлечение. Почему они пригласили нас, остается только догадываться.
– Я надеюсь, что это место не очень опасно.
– Ну, мы бывали в таких дырах, что община святош вряд ли может нас чем-то напугать. Бендиго говорит, у них там даже достопримечательности есть: они строят большой черный замок, который точно стоит посмотреть.
Иакова словно ледяной водой окатили, но он мигом совладал с собой.
– Что за замок?
Эйлин не успела ответить: шум станции пронзил резкий свист. Ее взгляд устремился на звук, туда, где между путями, позади груды тюков с хлопком, началась какая-то суматоха.
Из вокзального здания выбежали два охранника; Эйлин и другие пассажиры на перроне указывали им на тюки с хлопком. Охранники свистнули в свои свистки и на бегу выхватили пистолеты. Загремели выстрелы.
– Как попасть на крышу? – спросил Джек.
– Я вам покажу, – сказал Штерн. – Как насчет книг?
– Возьмем их с собой, – предложил Дойл.
– Я думал, мы собираемся устроить все так, чтобы они забрали копию, – предположил молодой человек.
– Да, верно, но мы не хотим, чтобы это оказалось слишком легко, – заметил Джек.
– Мы не знаем даже, те ли это самые люди, – заметил Дойл.
На лестнице уже слышался громкий топот. Штерн сунул оригинал в потрепанную кожаную папку, в то время как Джек взял копию.
– Ну, выяснять некогда, – заявил Джек. – Куда идти?
– Следуйте за мной.
Держа папку под мышкой, Штерн провел их через лабиринт тесных комнатушек, соединенных крохотными коридорчиками в форме буквы «L», и затем вверх по черной лестнице.
Преследователями были «пыльники» – уличная банда, даже среди ей подобных выделявшаяся масштабами беспрецедентного насилия. «Пыльники» хозяйничали в нижнем Ист-Сайде до Восточного Бродвея уже на протяжении жизни целого поколения и удерживали влияние, несмотря на постоянный напор со стороны новых, энергичных и рвущихся расширить свои владения преступных сообществ, таких как «рубщики», «пойнтеры», «модники» и быстро набирающие силу туны Чайна-тауна.
Крайняя нужда, крушение института семейных ценностей среди иммигрантов – почти все «пыльники» были ирландцами в первом или втором поколении, – неспособность общества обеспечить выходцам из малоимущих слоев возможность обрести в жизни законную опору – все это и привело к криминальному беспределу. Но по сути «пыльники» представляли собой шайку крутых парней, сообразивших, что из всех возможных путей к процветанию и осуществлению «американской мечты» преступный, пусть и рискованный, может оказаться самым коротким.
Безошибочные, узнаваемые, наводящие страх во всей округе, числом более двух сотен, «пыльники» издавали дикие боевые кличи, подражая индейцам, которых их предводитель видел исключительно в шоу Буффало Билла о Диком Западе. Самые крутые громилы из всех банд Ист-Сайда, они носили закрывавшие уши кожаные шапочки, защищавшие головы в драках, как шлемы, подбитые гвоздями сапоги с окованными сталью носками и штаны с ярко-красными лампасами, символизирующими быстроту их ног. Излюбленным оружием служили ножи, залитые бетоном обрезки труб, самодельные резиновые дубинки. Стрельба издалека, из-за угла или в спину по кодексу бандитской чести считалась проявлением трусости; разногласия разрешались в схватках лицом к лицу. «Кровь на руках» – таков был их девиз.
Последние девять лет – необычайно долгий срок для преступного заправилы – вожаком «пыльников» был безжалостный, злобный и коварный бандит по кличке Данхэм Динг-Донг. Чтобы выбиться в вожаки, он устлал себе дорогу костями и достиг успеха благодаря тому, что человеческую жизнь не ставил ни в грош.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148