— спросил Трейс.Его голос не отразился от стен и не вернулся к ним эхом. Его обычно звучный баритон был поглощен стенами.Это удивило Шайлер, поскольку она была твердо уверена, что они находятся в большой комнате с высокими потолками. За несколько последних часов она кое-что выяснила. В сложившейся ситуации ей больше нечего было делать, кроме как звать на помощь, после того как она в четвертый раз ударилась об острый угол какой-то мебели. Завтра ее ноги будут в синяках, и довольно больших.— Я точно не знаю, где мы, — призналась она. — Я не смогла найти выключатель. — Она чихнула. — Я явственно чувствую запах пыли.— И я, — признался Трейс. — Окна?— Одно я чуть приоткрыла. Кажется, оно затворено ставнями изнутри и заколочено гвоздями. Как будто кто-то специально хотел спрятаться от солнечного света.— От солнечного, лунного и любого другого, — заметил он. — Я схожу в свою комнату за фонариком. Выдержишь здесь еще пару минут?— Конечно, — сказала Шайлер, но это явно было бравадой с ее стороны.Трейс ободряюще сжал ей руку:— Обещаю, я вернусь раньше, чем ты успеешь сосчитать до ста. А Бадди будет охранять тебя совсем рядом.Они благоразумно рассудили, что охотничий пес должен остаться снаружи.Как только Трейс исчез за дверью, Шайлер принялась считать про себя.Один.Два.Три…Девяносто восемь.Девяносто девять.— Вот и я, — раздался голос Трейса позади нее.Она закончила вслух:— Сто.Включив мощный фонарик, который он держал в руке, Трейс спросил:— Так, а где окно?Шайлер показала.Он пошел в этом направлении и встал напротив заколоченного окна.— Подержишь фонарь? Направь луч вон туда.— Новый приступ дежавю, — прошептала она. — Я вышла на сцену именно в этом месте, помнишь?— В этот раз, по крайней мере, дождя нет, — сказал Трейс, пытаясь шутить. Ему удалось крепко ухватиться за один край ставня и дернуть его на себя. Послышался треск дерева и скрип петель, а затем весь ставень целиком оказался в его руках. — Дерево прогнило.— Это хорошо, правда?— Это очень хорошо, — ответил Трейс, сделав головой движение, которое Шайлер расценила как кивок. — Это сильно облегчает нам дело.Трейс быстро справился с остальными ставнями. Но и после этого пробивавшегося в окно лунного света было недостаточно, чтобы осветить комнату. И все же с помощью фонаря они могли видеть намного больше, чем раньше.Трейс огляделся по сторонам и высказал вслух свое предположение:— Думаю, раньше это было что-то вроде комнаты для игр.Шайлер почувствовала, как у нее перехватило дыхание, а сердце словно застряло в горле.— Похоже, это была детская, — прошептала она.Толстый слой слежавшейся пыли и паутина покрывали все вокруг — и детскую мебель, стоявшую в комнате, и лошадку на колесиках в углу, и детскую кроватку у дальней стены. Тут также было множество полок с игрушками и детскими книгами, цирковой сундук с поднятой крышкой, внутри которого был целый зверинец из мягких игрушек: длинношеего жирафа, пятнистого леопарда, слона и зебры.В стенном шкафу в углу комнаты расположилась коллекция оловянных солдатиков, аккуратно выстроенных рядами, и металлических легковых машинок и грузовиков, включая и бывшую когда-то ярко-красной пожарную машину.Был здесь и стол для игр с шахматной доской, нарисованной прямо на его поверхности. Фигуры все еще занимали свои позиции.На стенах висели картины, а на отдельной полке было собрано спортивное снаряжение: бейсбольные перчатки, несколько бит и мяч с полустершейся надписью.Трейс посветил фонарем на бейсбольный инвентарь. Затем удивленно воскликнул:— Боже мой, Шайлер, на этом мяче автограф самого Бэйба Рута. — Он вернулся в центр комнаты и стал медленно поворачиваться, освещая один предмет за другим. — Эта комната — сбывшаяся мечта любого мальчишки.— Да, верно.— Во всяком случае, того, кто жил лет пятьдесят-шестьдесят назад, — прибавил он.В этот момент Шайлер заметила столик в укромной нише. Она остановилась около него.— Трейс…Он подошел к ней:— Что такое?Шайлер показала ему на архитектурную модель, занимавшую большую часть поверхности столика, и облизнула пересохшие губы.— Похоже на макет Грантвуда.Трейс нахмурился:— Грантвуд, каким он был?Обратив внимание на дворцовую башенку, окна причудливой формы и другие характерные детали, Шайлер высказала свое предположение:— Или Грантвуд, каким он должен был стать.— Не уверен, что я тебя понял. — Трейс почесал затылок.— Я тоже не уверена, — призналась Шайлер. Однако некая мысль в ее голове начинала принимать все более отчетливые очертания. — Как ты считаешь, давно ли эта модель здесь стоит?— Судя по пыли и паутине, примерно столько же, сколько и все остальное в этой комнате.— Вот именно.Трейс направил на макет луч света.— Интересно…— Что интересно?— Возможно, любопытно — более подходящее слово, — пробормотал он себе под нос.— Любопытно? — переспросила она.— Ты бы назвала эту модель профессиональной?Шайлер нагнулась и внимательнее осмотрела ее, хотя пыль и паутина — бурый паучок деловито плел свою паутину даже под их пристальными взглядами — отбили у нее охоту приближаться вплотную.— Нет, не назвала бы.Трейс казался озадаченным. Некоторое время он молчал. Затем спросил:— Что ты можешь сказать о ней?Шайлер зажмурилась и вновь открыла глаза.— Такое впечатление, что эту модель делал ребенок, используя кусочки металлического лома и дерева.— Точно, — сказал он.Шайлер выпрямилась.— Ты думаешь о том же, о чем и я?Трейс машинально положил руку ей на плечо.— Все зависит от того, о чем ты думаешь.В мертвой тишине комнаты ее голос прозвучал очень тихо.— Что, если именно эта модель вдохновила Кору на переделку Грантвуда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66