— Ну конечно. Никто не врезается в бампер автомобиля три раза подряд по чистой случайности. Может, за «ягуаром» ехал какой-нибудь хулиган, — предположила Шайлер немного сиплым голосом — внезапно она охрипла.— Может. — Его глаза сейчас были синими-синими. — Или же вы были заранее намеченной жертвой.Она откашлялась.— Вы хотите сказать, что кто-то специально ехал за мной из аэропорта до самого Райнбека, чтобы только спихнуть меня с дороги?Трейс шагал взад-вперед. Он заметил, что ему требуется всего пять больших шагов, чтобы пересечь беседку. Он остановился и обернулся.— Это не исключено. Шайлер стало любопытно.— Не исключено, но едва ли реально. Кому придет в голову заниматься подобными вещами?— Не знаю, — произнес он, поставив сначала одну, а затем другую ногу на край деревянной скамейки, чтобы завязать шнурки.Шайлер продолжила:— Если вы пытаетесь меня испугать, то вам это не удастся.Трейс выпрямился:— Очень плохо.— Плохо?— Я надеялся, что в следующий раз вы дважды подумаете, прежде чем отпускать нанятого шофера и машину. — Он снова сменил тему: — Итак, что же вы делаете здесь посреди ночи?Сначала Шайлер решила ничего не говорить, но потом все же призналась:— Мне показалось, я кое-что заметила.Брови мужчины поползли вверх.— Кое-что?Она закусила нижнюю губу.— Вспышку света. Он нахмурился. — Где?Шайлер нервно теребила пояс халата, остро ощущая присутствие Трейса, высокая внушительная фигура которого вырисовывалась в бархатной черноте ночи.— Здесь.— Давайте-ка по порядку. Вы увидели свет в беседке в три часа утра. Свет неизвестного происхождения. Вообще-то это мог быть кто угодно и что угодно. А вы тут же недолго думая побежали в сад выяснять, в чем дело.Он заблуждался. И Шайлер поправила его:— Я не бежала. Я шла.Совершенно в мужском духе, голосом, в котором явно чувствовалось превосходство, он сказал ей:— Как бы то ни было, не кажется ли вам, что это довольно глупо?— Я не люблю игры, — заявила она.— Вы думаете, что кто-то так играет?— Да.Трейс сделал паузу, обдумал ее предположение и медленно покачал головой.— А вам не приходило в голову, что это могут быть опасные игры?Трейс не знал, чего ему хочется больше: задушить Шайлер или зацеловать ее до смерти.Она умна, но при этом безрассудна. При всем своем причудливом образовании и кажущейся европейской утонченности, она довольно наивна. Ей не откажешь в бесстрашии, и от этого он еще больше боится за нее. Он привык считать себя терпеливым человеком, но она исчерпала его терпение до дна. Да, она явно из породы чертовски действующих на нервы женщин.И при этом она просто неотразима.В конце концов он все же либо задушит ее, либо расцелует.— Не самая лучшая идея, Баллинджер, — пробурчал он себе под нос.— Простите, что?— Я говорю, что прийти сюда посреди ночи — не лучшая идея.— Вы в любой момент можете вернуться, — заметила она. — Никто вас не держит.— Ну разумеется.Шайлер высокомерно вздернула подбородок и презрительно фыркнула:— Я могу сама о себе позаботиться. Я уже давно прекрасно с этим справляюсь.Он искоса на нее посмотрел, и на губах его мелькнула улыбка.— Вообще-то я хотел предложить вам Бадди.Она рассмеялась.Трейс, отбросив церемонии, сказал без обиняков:— Итак, с чувством юмора у вас все в порядке.— А у кого его нет? — спросила она с ноткой неподдельного удивления в голосе.— Есть такие.Шайлер наклонилась вперед и бессознательно обвила ноги руками: ноги, которые с самого начала привлекли его внимание; ноги, которые он мог представить себе даже с чертовски плотно зажмуренными глазами; ноги, о которых, ему казалось, он мечтал задолго до того, как увидел наяву.— Назовите мне хоть одного человека без чувства юмора, — потребовала она, бросая ему вызов.У Трейса как раз был готов пример для нее:— Мисс Фрик.Ее брови сошлись на переносице.— Которая из них?— Обе.Шайлер снова рассмеялась. Трейс подумал, что ему нравится ее смех. Он был непринужденным, безудержным и очень женственным, как и сама Шайлер.— Вы правы, — согласилась она, прикрыв голые ноги полой халата.Трейс опустился на скамейку рядом с ней.— Надо же, женщина признает, что она не права.Но Шайлер явно не собиралась так легко признавать поражение.— То, что вы правы, совсем не означает, что я заблуждаюсь, — настаивала она. — Разница едва уловима, но она все же есть. Знаете, вы должны были меня предупредить.Трейс притворился, будто не понимает:— О чем?Она повернула голову и оперлась подбородком о согнутые колени.— Не о чем, а о ком.— Ну хорошо, о ком?— О мисс Фрик.— О которой из них?— Об обеих.На этот раз рассмеялся Трейс:— Вы правы. Надо было вас предупредить.Шайлер сообщила ему:— Они пригласили нас на чай в следующий четверг.— Сестры Фрик?Она кивнула.Трейс скорчил гримасу:— И мы должны пойти?Шайлер плотнее запахнула свой кашемировый халат.— В сложившихся обстоятельствах я не вижу возможности им отказать.Он сдался быстро и безоговорочно:— Думаю, вы правы.Она испытующе посмотрела на него.— Сестры Фрик, кажется, считают, что мы с вами родственники.— Вы хотите сказать, как вы и, — Трейс едва сдержался, чтобы не произнести готовое соскочить с языка слово «красавчик» перед именем ее кузена, — Джонни?— Они этого не сказали.Молодая женщина поежилась. Это не укрылось от Трейса.— Замерзли?— Да, — призналась она.Он встал, стянул с себя рубашку, подошел к Шайлер и накинул рубаху ей на плечи.Она мотнула головой, откидывая с глаз выбившуюся прядь волос, и запротестовала:— Вы подхватите простуду.— Ничего подобного.Трейс знал, что рубашка еще хранит тепло его тела. Шайлер закуталась в мягкую ткань и тихо сказала:— Хм, она пахнет вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66