Больше ждать он не мог. Одна-единственная ночь с Равеной – вот и все, что он просил у Провидения перед боем.
– Счастливо, сэр, берегите себя, – сказал Кленовый Лист.
– С Богом, – перекрестился сержант Олово.
Брайен выбрал себе лошадь, которую окрестил Рыжий Второй, – черного жеребца с белой звездой посреди лба. В полночь Брайен соскочил с «насеста», как называли свое убежище солдаты, и взял путь на север.
Он ехал домой.
Глава 4
Равена добралась до замка Тайрон к началу ноября. Встретил ее незнакомый дворецкий.
– Да, мэм, кого вам угодно?
– Это не важно. Я сюда надолго. – Равена с улыбкой указала на свой багаж, сложенный у ступенек.
– Э-э… боюсь, это какое-то недоразумение, мадам. – Дворецкий был явно растерян.
– Никакого недоразумения. Я – миссис О’Нил.
– Миссис Роджер О’Нил?
– Именно. Я только что из Америки.
– Силы небесные! – Судя по выговору, дворецкий был выписан из Англии.
– Позволите войти?
– Ну разумеется, разумеется. Прощу прощения, мадам, но меня не предупредили о вашем приезде.
– А я и сама никого не предупреждала. Пусть это будет сюрпризом.
– Сейчас распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Вещи отнесут прямо туда.
– Спасибо… извините, не расслышала вашего имени.
– Сандерс, мадам.
Он проводил Равену в библиотеку, где перед полыхающим камином сидели граф с женой. Эдвард О’Нил выглядел мертвецом, краше в гроб кладут, кожа да кости, и все же вопреки предсказаниям врачей он пока держался на ногах.
– Это все благодаря Сабрине, – едва слышно произнес он. – Чудесное дитя вдохнуло жизнь в старые стены.
– То же самое сказал мой отец, когда я привезла ее в Ричмонд.
Тереза О’Нил поднесла платок к глазам.
– Дорогие мои Эдвард и Ванесса. Когда они уезжали из Ирландии, я так и знала, что видимся мы в последний раз.
Граф выпростал из-под пледа, в который был укутан с ног до головы, костлявую руку и погладил жену по полному плечу.
– Ошибаешься, дорогая, вовсе не в последний. Скоро, очень скоро мы опять будем вместе со старыми друзьями. По крайней мере я.
Удивительно, подумала Равена, до чего мало изменилась за все эти годы Тереза. Вполне возможно, что, несмотря на многочисленные и постоянные хворости, она переживет их всех.
Сабрина была с учителем в музыкальном салоне.
– Сейчас скажу Сандерсу, чтобы позвал ее, – промолвила Тереза.
– Не стоит, пусть заканчивает урок. Я слишком долго ждала, так что лишние несколько минут значения не имеют. Как Роджер?
Наступило неловкое молчание, прерванное наконец Терезой.
– Роджер? – с некоторым напряжением переспросила она. – О, у него все в порядке. Сегодня он в арсенале. У него всегда полно дел, мы почти не видимся.
– Как мило, – улыбнулась Равена. «Полно дел» в переводе означало: как обычно, пьянствует да по бабам шляется.
– Может, ты слышала – он записался в милицию, – сказал граф.
– Ничего удивительного. – Вот оно что, оказывается. Стало быть, все эти разговоры о том, что он должен быть в Ирландии из-за Сабрины, без которой отцу не жить, – чистой воды болтовня. На самом деле он решил снова поиграть в солдатики и в войну.
– Он теперь полковник, – продолжала Тереза. – А через несколько месяцев будет бригадиром.
– Блестящая карьера.
– Равена, – неуверенно начала Тереза. – Ты приехала за Сабриной?
– Матушка, вы меня заставляете чувствовать себя какой-то злодейкой. Не волнуйтесь, пару недель, а может, и месяц мы здесь поживем. Но потом – да, придется возвращаться в Америку. За плантацией нужен глаз да глаз.
– О Господи! – По пухлым щекам Терезы заструились слезы.
– Матушка, поймите же меня, мы так долго с ней не виделись. А ведь Сабрина в конце концов моя дочь.
Граф рассмеялся. Смех его напоминал шелест сухих листьев.
– Тереза, милая, можешь ни о чем не беспокоиться. Никуда Равена Сабрину не увезет.
– Почему вы так говорите, батюшка? – нахмурилась Равена.
– Это просто предчувствие. – В его потухших глазах мелькнул огонек. – Мне видно то, чего ты увидеть не можешь. Это дар, который Бог ненадолго ниспосылает тем, кого скоро призовет к себе. Ирландия у тебя в крови, Равена, как была она в крови у Брайена, упокой Господь его душу. Вы оба всегда были бунтарями. В отличие от Роджера – лакея Короны!
– Эдвард, как ты можешь говорить такое! – потрясенно воскликнула Тереза. – Просто у Роджера другие взгляды. Но он им предан не менее, чем ты и тебе подобные бунтари идее самоуправления.
– Тереза, – вздохнул граф, – никакой я не бунтарь. Да и Брайен в общем-то бунтарем не был. Во всяком случае, не в том смысле, какой вы с Роджером вкладываете в это понятие. Мы выступаем против тирании. Но мы истинные патриоты. Ирландцы ничем не обязаны англичанам, и у них нет права требовать от нас преданности.
Равена захлопала в ладоши:
– Браво! Даже Брайен лучше бы не сказал!
– Ага, – подмигнул ей граф, – вот кровь и сказывается. Да у тебя, девочка моя, при одном только слове «свобода» глаза разгораются. Нет, твой дом здесь, в Ирландии. И сердце твое в Ирландии, и навсегда останется здесь.
– Мама! – раздался крик с порога.
Сабрина влетела в комнату и бросилась к Равене. Мать и дочь обнялись, расцеловались и буквально пустились в пляс, опрокидывая мебель.
– Какой чудесный сюрприз! – воскликнула девушка. – Нынче у нас будет самое веселое Рождество в моей жизни. Мы снова вместе! Плакать готова от счастья!
Равена слегка отстранилась и оглядела дочь с головы до ног:
– Глазам не верю! Ты так выросла за последний год, почти со мной сравнялась.
Сабрина выпрямилась и выпятила грудь.
– Да, я уже взрослая, и не только в смысле роста.
– Вижу, вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151