Мы никогда не говорили с ним о наших отношениях, смысле жизни и прочих вещах такого рода. Нет, это не про нас. Связь наша была легкой и необременительной. Я не знала ничего о его семье. У него была жена, но я ни разу ее не видела и никогда о ней не спрашивала. Да и зачем мне это? Я ведь видела, что свидания со мной для него праздник. Нам даже не обязательно было разговаривать, мы могли часами молчать или смотреть телевизор. Когда я целовала его, у него загорались глаза. Он позволял мне делать все, что я хочу, и ни к чему не принуждал.
Он очень грамотно и четко строил наши отношения, редко «светился» со мной на людях и не любил «рисоваться» в шумных компаниях, но все его друзья знали меня, и я четко осознавала, что являюсь частичкой его имиджа, красивым дополнением, подтверждением его статуса.
Он никогда не давал мне много денег. Боялся, что я буду сорить ими, но и не жмотничал — мне на все хватало. Я не могла себе позволить предметы роскоши и какие-то излишества, как Анька с Иркой, но он считал, что я должна научиться считать деньги и правильно обращаться с ними. Чувствовать их силу. Он никогда не спрашивал отчета и отстегивал нужные суммы по первому требованию.
Я вообще-то не умею клянчить деньги. Когда возникает потребность, что-то внутри меня сопротивляется и не позволяет сказать: «Дай, пожалуйста...», или «Мне надо...», «Я хочу...», «Мне понравилось...»
Миллион раз меня учили, как это делать.
Я даже консультировалась у психолога. Мне не раз объясняли, как нужно переступить через этот барьер. Просто мужчины не знают, что нам нужно что-то определенное. Они считают, что дают больше, чем нам требуется, но при этом не разбираются в реальных ценах на процедуры в косметических салонах, косметику, не догадываются сколько трусов должно быть у девушки, чтобы она могла чувствовать себя «сухо и комфортно». Понятия не имеют о сумме наших мелких затрат интимного характера и количестве необходимых карманных денег вообще. Как уверяла меня Анька: «Нет ничего страшного, если ты попросишь денег. В конце концов, ведь ничего не случится. В худшем случае он тебе не даст, но, как правило, мужчины не отказывают».
Нет, это не мое. Я никогда не выпрашивала денег. Быть может, по этой причине он меня и уважал?
После первой нашей ночи, открыв глаза в отеле «Англетер», я увидела, как он отсчитывает шуршащие зеленые бумажки из пачки, перевязанной резинкой. Он поймал мой изумленный взгляд, отследив движение сонных глаз.
— Извини. Не хочу тебя обидеть. Просто хочу, чтобы ты была со мной. Девушке нужны деньги, без этого никак. Ты не обижайся. Если хочешь, могу переводить их тебе на карту или давать наличными. Как лучше?
Я молчала, укутавшись в одеяло, и хлопала глазами. Что можно ответить на такой вопрос? Я не хочу, чтоб мне платили за любовь и в то же время мне действительно нужны деньги.
— Я понял. Давай тебе водитель будет привозить, ладно?
Я кивнула.
— Закажи себе завтрак. Мне пора.
Я опять кивнула, так как сегодня доступ к моему словарному запасу был закрыт. Дверь хлопнула, постепенно стихли тяжелые шаги его и охранников.
Вечером я уехала на дачу, чтобы в тишине в одиночестве подготовиться к вступительным экзаменам. Но ни к одному учебнику я так и не притронулась, а вместо этого слушала дождь.
Сырая промозглая весна, серое небо, затянутое тучами. Дождь, бесконечный дождь. Я лежала на диване и смотрела, как капельки небесной воды стекают по оконному стеклу.
Почему в такую ужасную погоду, когда так зябко и неуютно, никто не может согреть меня? Литературные изыски эпохи Ренессанса никак не шли в голову. Да, нужна встряска, надо вернуться в город, поехать на работу. Там обязательно что-нибудь да случится — это взбодрит. Но как туда добраться? До электрички пешком два километра, да еще и под дождем. Нет, глупая идея.
Тут затрезвонил телефон. Он валялся где-то внизу. Для того чтобы на звонок ответить, надо отвлечься от своих мыслей, выбраться из-под теплого пледа и спуститься на первый этаж нашего дачного дома, построенного во времена царя Гороха. Скрипучая лестница, по которой нужно спускаться, вселяла неприятное чувство. Телефон продолжал назойливо трезвонить.
— Ал-л-о-о? Кто это?
— Привет! Как дела, малышка? Сексом заниматься будем? — услышала я в трубке быстрое жужжание мальчика-манекенщика, который всегда звонил с четкой целью узнать, не хочу ли я его, и при этом уложиться в необходимые пять секунд бесплатного телефонного эфира. Поражаясь наглости этого гражданина, я всегда отвечала ему: «НЕТ». Он отключался и перезванивал через неделю с тем же вопросом.
— Да, будем. Приезжай! — и я начала объяснять дорогу.
«Ну, все, Маврокин, ты у меня сегодня получишь за свои наглые звоночки мне и другим девчонкам, которые в отличие от меня питают насчет тебя глупые иллюзии и ждут встречи». Этот Маврокин был первым парнем на деревне, а в деревне один дом, так как манекенщиков у нас не хватало. Плюс — он еще пользовался симпатиями не только наших моделек, но и некоторых состоятельных дамочек. Они умилялись его смазливой черноглазой рожей, ломкой фигурой и не слабо платили за определенные услуги. В нашем кругу он считал себя «супер-мачо» и твердо верил, что после двух месяцев «нет» я, конечно, скажу ему «да».
Я ухмыльнулась. Как минимум, Маврокину предстояло незабываемое путешествие. Путь, по которому будет проходить его романтический тур, назвать дорогой было бы нечестно. Это, скорее, вектор движения. «В России нет дорог, в России только направления». Семьдесят километров от города. После поворота с Приозерской трассы начиналась ухабистая проселочная дорога, состоящая из ям и колдобин, как будто специально выкопанных вражескими диверсантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102