С такой станешь не менеджером по туризму, а ярым участником феминистского движения. От нее я сбежала сама.
Вот эта мадам — любовница какого-то зажиточного гражданина. Как мне доложила ее секретарша, с которой я курила, ожидая босса, ездит на «мини-купере». Это машина предназначена для любовниц. Концерн «BMW», купив производителя «мини-купера», в рамках продвижения этой марки дарил ее к «семерке» «BMW». Обычно подарок доставался любовницам тех, кто приобретал «семерку». Мадам была одета в кофточку с глубоким вырезом, из которой вываливалась тяжелая силиконовая грудь, и юбку до колен. Бегающие глазки. Постоянно хлюпает носом и потирает его. Ага, наркоманим, значит. Она бегала по комнате туда-сюда и задавала мне бессвязные вопросы. Суетилась так, что создавалось впечатление, что не я к ней, а она ко мне пришла на собеседование. А в конце разговора объявила:
— Я вам позвоню, хотя нет! Вы мне позвоните. А то я могу забыть. И я вам дам ответ. До свидания.
Я снова пошла курить с секретаршей, которая поведала мне, что фирма открыта непосредственно для директрисы и ее «папика», с которым они вместе мотаются по белу свету.
И вот так каждый день я моталась по конторам, смотрела на работодателей, те — на меня, и не представляла — как можно работать с этими людьми, на этих людей, и вообще, зачем все это нужно?!
У последней фирмы, в которую я попала, было много плюсов. Все ведь познается в сравнении:
а) Фирма находилась на Кузнецком мосту, то есть до нее можно доехать за полтинник на такси или дойти пешком от дома.
б) Генеральным директором являлся асексуального вида мужчина — большой и мясистый, как целлюлитный баскетболист. Фактическим директором была очень милая тетенька, весом килограммов так на сто. Ее глубокий комплекс неполноценности делал меня очень притягательной для их фирмы, так как на фирме должен же быть хоть один красивый сотрудник.
в) Называлась фирма гордо и совсем «нетривиально»: «Planet Global Tour». На рынке она занимала не планетарный, а скорее районный сегмент.
И меня взяли в это заведение секретарем на зарплату в сто восемьдесят долларов с испытательным сроком.
Я пришла домой и выключила телефон — теперь уже точно хуже было некуда. Врать я не могла, а говорить, что работаю секретаршей в турфирме, было еще тяжелее. Теперь расходы, связанные с мобильной связью можно исключить из бюджета.
— Я устроилась на работу, — гордо произнесла я, ковыряя на ужин спагетти-карбонара.
— Ты месяц где-то шатаешься и мне ничего не рассказываешь. Ты думаешь, я такой дурак, и не понял, что ты ищешь себе работу?
— А разве тебе были когда-нибудь на самом деле интересны мои дела?
— А разве нет, если я столько времени оплачивал твои всевозможные курсы, плачу за университет? Ты вообще у меня на хвосте плотно закрепилась. — Он уже поужинал и пил свой традиционный зеленый жасминовый чай, закуривая его сигаретой. Петрович курил так много, что пепельницы всегда наполнялись до отказа, пока я ужинала.
— Ну, тебе видней.
— А какая у тебя будет зарплата?
— Сто восемьдесят.
— Ну да. Только на такую ставку ты и можешь рассчитывать со своими мозгами.
— Спорим, что через год, максимум два, я буду занимать руководящую должность и свои деньги ты сможешь оставить себе.
— Зачем мне с тобой спорить? Ты живешь в своих мечтах, вот и живи. Чего ты добьешься за год? Это абсурд.
— Титаник строили профессионалы, а Новев ковчег — дилетанты!
— Ну, ну!
— Посмотрим.
— Я «Наполеон» испек, положить тебе?
— Давай.
Я встала в восемь утра, приняла душ и с приподнятым настроением побежала на новую работу. Хоть куда-нибудь бежать из дома, меня тошнило от этих стен, от мужа и от постоянного осознания того, что я ничего не могу себе позволить. Я поднялась по обшарпанной лестнице на второй этаж нашего офиса, в котором были три кабинета. В одном сидели «большой босс» и «маленький босс», во втором — бухгалтер, event-менеджер, менеджер по корпоративным клиентам и менеджер по индивидуальным клиентам. В третьем находились исполнительный директор, менеджер по массовым направлениям, менеджер по экзотике, кассир с гордым названием менеджер по авиаперевозкам и я.
Место мне определили у двери, которая открывалась в мою сторону и, хлопая о стол, закрывала солнечный свет. Мы сновали, как муравьи в муравейнике, или как японцы в Токио, где на человека было предусмотрено полтора-два квадратных метра. Кондиционер и обогреватель не предусматривались, на столах стояли компьютеры эпохи каменного века, а все остальное место занимали бумаги, каталоги и папки, разбросанные в хаотичном порядке. На моем столе обитали принтер, факс, вот, собственно, и все.
Я вошла в кабинет.
— Всем здравствуйте, я — ваш новый секретарь. — Я сказала так, как меня учили — дружелюбно и четко, выговаривая каждое слово и произнося эту фразу для всех одновременно. Но с ее содержанием я никак не могла смириться: я — новый секретарь.
Я поставила на свой стол торт — типа проставляюсь.
Первой на меня подняла глаза Вероника Радзиевская, которой впоследствии я дала кличку «Радза». Она была исполнительным директором. Ростом мне где-то по плечо. По телосложению: моя нога — ее рука. По умственному развитию она в свои сорок три осталась там, где я была в шестнадцать. Образование швеи-мотористки и жизнь до тридцати пяти лет в Карелии наложили несмываемый отпечаток на ее круглое, как теннисный мячик, лицо. В деловом костюме марки «Oggi» ярко-розового цвета и с розовой помадой она смотрелась «очень сексуально». Но ее жизненная хватка, настойчивость и полная беспринципность сделали ее начальником с окладом в полторы тысячи долларов, а по наглым глазкам угадывалось, что она дополнительно имеет откаты примерно на такую же сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102