Странно, но почему-то у Ирки не было ни одного составляющего для счастья — она ничем не занималась и ни с кем не встречалась.
— Ириш, а у тебя когда-нибудь серьезные отношения были? — Мы с Ириной знакомы уже почти три года, и, как казалось со стороны, довольно-таки тесно общались, но я никогда не задавала ей такие вопросы.
— Да, что-то в этом роде было. Правда, как потом оказалось — только с моей стороны. —
Я поняла, что глинтвейн это — не напиток, это символ отсутствия нежности, любви и тепла.
— А расскажи.
— Хорошо, но это только между нами. Он — очень известный человек.
Если одна подружка просит другую не разглашать полученные сведения, значит, она желает предать свою тайну огласке.
— Мы встречались месяц. Мне было пятнадцать. Я забеременела. Страшно испугалась, пришла к нему в офис и сказала об этом. А он ответил: «Если денег хочешь попросить, так и скажи, и не надо дурацкие истории придумывать». Я разревелась и отправилась решать свои проблемы самостоятельно, — холодно и спокойно сказала Ирка.
Отсутствие эмоций — это первый признак иммунитета к душевной боли. Он вырабатывается, если ты тратишь годы, чтобы найти свой идеал, и, как оказывается, напрасно. Поэтому ты пьешь глинтвейн и рассказываешь о своих романах «столетней давности», как о чужих — сухо и равнодушно.
Это странно, когда молодая и красивая девушка находится в состоянии постоянного ожидания, и рядом с ней нет даже запасного аэродрома. Но это так...
Иришка, захлебываясь от возмущения, рассказала, что у них произошло с Лизкой. Они с ней придумали способ, как кинуть Рональда на деньги. Перед отлетом на Бали Иришка сообщила Рональду, что Лизка с ним лететь не может, так как у нее подписан контракт с японским модельным агентством и ее срочно просят прибыть туда. В случае отказа Лизка якобы должна заплатить штраф в размере тридцати тысяч долларов. Рональд, мечтающий заполучить Лизку, перечислил сумму штрафа. Ирка обналичила деньги и притащила их домой, а Лизка сказала «спасибо» и поехала покупать себе новую машину и вставлять грудь. Ирка осталась с носом, но изящно отомстила своей подружке.
Она сказала Рональду, что Лиза ему нагло изменяет в Питере и разводит его на деньги. Сначала Рональд не поверил. Но однажды, позвонив возлюбленной, услышал приглушенный мужской смех. Вскоре Лиза попросила у него квартиру, и тут же сказала, что ее мама больна и срочно нужны пятьдесят тысяч на операцию в Швейцарии. А Рональд проверил... Ирка хорошо знала особенности американского менталитета, так как долго жила за границей.
А менталитет Лизки она знала еще лучше, предложив подружке «ковать железо пока горячо»: не известно, надолго ли хватит любви этого гражданина, а денег там ого-го, поэтому надо брать быстро.
Вообще, встречаются люди, родившиеся не в той стране или не в то время. Это про Ирку. В нашей стране она абсолютно чужая. Заполучив Рональда в комплекте с его разбитым серд-цем, месячным содержанием, шкафом тряпок от кутюр и бесконечными путешествиями, она надеялась купить себе место здесь.
— Ириш, это странно, — пробормотала я, потягивая горячительную жидкость, — но ведь рядом с тобой всегда молодые, красивые и, что характерно, богатые мальчики?
— Вот именно, рядом. А я хочу, чтобы человек был вместе со мной. Мы с ними друзья — и не более того. Так, в кино сходить, на вечеринку, в исключительных случаях заняться сексом разок. И все. Никаких душевных отношений.
— А разве бывает настоящая дружба между разнополыми существами? Мы ведь никогда друг друга не поймем. Как кошка с собакой.
Иришка макнула запеченную картофелину в чеснок — это ее любимая закуска в «Айвенго». Все равно уже десять часов, и вряд ли нарисуется свидание.
— К сожалению, бывает. Вот ты — никогда не бываешь одна, рядом с тобой всегда кто-то есть. Скажи, как тебе это удается?
В этот момент я поняла, что, несмотря на давность нашей дружбы, она знает обо мне даже меньше, чем я о ней.
Холодный четверг с глинтвейном и чесноком подходил к своему логическому завершению. Мне позвонил Тимур. Я привыкла к его регулярным звонкам с напоминанием об обещанном кастинге моделей. Но все равно было приятно слышать его голос: настроение поднялось, сегодня праздник! Мы договорились встретиться.
Поскольку у меня начиналась сессия, проведение глобального показа я назначила на конец января, так чтобы во время каникул хорошо подготовить и провести свое первое независимое мероприятие.
Я села в тюнингованный «Мерседес» Тимура и мы отправились в клуб «Метро», где по четвергам тусовались все коммьюнити молодых и красивых девушек, так как в этот день оторваться больше негде.
В баре клуба мы развалились на подушках у стенок.
Я никогда и ни с кем не чувствовала себя так неловко, как с Тимуром. При встрече с ним я теряла контроль над собой, ощущала странную скованность и зажатость. Такого я не испытывала даже перед выходом на сцену. Губы мои расплывались в глуповатой улыбке, мозги отключались. Только после трех доз виски я могла немного расслабиться, так как от такого количества спиртного я попросту пьянела. Тимур практически всегда видел меня в образе подвыпившей хихикающей девчонки. Я ненавидела себя за такое поведение, ненавидела себя за свой дурацкий смех, за пошлые анекдоты, за то, что рядом с этим человеком мне всегда хотелось быть лучше, чем я была на самом деле. Я лезла из кожи вон, чтобы выглядеть достойной его, придумывала про себя истории в надежде заинтересовать, потом забывала свои враки, и выглядела порой полной дурой. Рядом с ним я была неловкая и неуклюжая, и чем больше я старалась это скрыть, тем хуже у меня получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102