— Убьют так убьют. Надоело постоянно чувствовать себя на мушке и слышать дыхание тупоголовых охранников за спиной. Все равно, когда придет время, они будут первыми, кто подставит меня. Всегда найдется тот, кто заплатит больше.
— Интересная у тебя жизнь. Насыщенная. Так что, надо все время следить за соотношением рыночных цен на работу охранников?
Он как-то странно, пронзительно посмотрел на меня и больно сжал мою руку, впечатав в запястье свой «Rolex». Приблизил свое лицо близко-близко к моему лицу так, что я почувствовала запах мужской туалетной воды «Dior» и четко прошептал:
— И ты предашь меня. Скоро!
— Не говори глупостей, я ничего про тебя не знаю. Какие тайны я могу выдать?
— Зачем ты со мной, зачем я тебе? — вдруг напористо спросил он.
Нет смысла врать. Зачем?
— Из-за денег. Только и всего, — произнесла я и в упор посмотрела ему в глаза, ожидая ответной реакции.
В лучшем случае он повернется и уйдет, в худшем — врежет мне по морде и я паду смертью храбрых. А он все равно уйдет, гордо выпрямившись и заложив руки за спину, не торопясь и не оглядываясь, сияя классическими ботинками марки «Lagerfeld».
— Хорошо, что ты меня не любишь. Так спокойнее, — не оправдав мои ожидания на высокий накал страстей, неожиданно произнес он, и я перевела дыхание. — На прошлой неделе на меня было третье покушение. По-детски — машину обстреляли, и все. Никто не пострадал. Кому-то перешел дорогу, видно.
В нашем кругу совесть не в чести. Если ты — фраер, то это клеймо и ты с ним до конца жизни, и другой дороги нет. А если задумаешь жить по-людски, не жди, тебе не дадут, а помогут умереть... фраером.
— Догадываешься, кому ты помешал? — поинтересовалась я.
— Просто захотел уйти в легальный бизнес.
И я не отступлю. Но ты не волнуйся, если что случится, ребята позаботятся, помогут тебе. Деньги будут на первое время.
— Я не волнуюсь, — произнесла я, отвернувшись и глядя на залив, покрытый льдом. —
Я большая девочка...
— Пойдем в машину, замерзнешь. — Он крепче сжал мою руку, и золотая запонка оставила на ней маленький след нашего единственного откровенного разговора за два года общения.
В последующие два дня, когда страх смерти и психологическое воздействие гипноза начали отпускать, я занималась осмыслением и переосмыслением своей жизни. И очень много нового для себя открыла.
Надо перестать беспокоиться по пустякам. Вечное беспокойство напоминает непрерывно падающие капли воды и такое постоянное воздействие может довести тебя до безумия. Надо спокойнее относится ко многим вещам.
То, что я делала эти три дня, называлось «игрой в смерть», а то, что мы все делаем, называется «игрой в жизнь».
Я подошла к зеркалу. «Давай поиграем в жизнь», сказала я своему отражению. Эта игра так коротка, в ней нет времени на долгое обдумывание ходов, стратегии и тактики, это игра для молниеносного реагирования. Пора перестать беспокоиться и начать жить. В ней есть лишь время на то, чтобы ответить себе на три вопроса:
«Хочу или не хочу?»
«Что изменится от исполнения моего желания?»
«Сколько я готова за него заплатить?»
А остальное — неважно. На это нет времени, ведь жизнь так коротка...
* * *
Надо очень захотеть, чтобы задуманное дело получилось. Как говорится, если не очень-то хочется, то не очень-то и получится.
Если ты начинаешь дело, то доводи его до конца. Скажи в первую очередь себе, что у тебя есть шанс на успех. Поднимись в своих глазах, и у тебя появятся силы идти дальше, ты уже на собственном опыте будешь знать, что можешь...
Когда душевное состояние оставляет желать лучшего, когда финансовая сторона жизни не радует и ты не можешь быть с тем, с кем хочешь, что тебе остается? Работа, работа и еще раз работа. Работа — это реальная, видимая цель, это средство самоутверждения и залог свободы от душевной борьбы и метаний.
Ты отдаешься рабочему процессу вся, без остатка, чтобы не оставалось времени на глупые мысли и метания, на жалость к себе, на бессмысленные надежды. Работа поможет тебе жить и выжить...
Работа кипела, мы со Сморчком устраивали по три мероприятия в неделю, а также съемки, кастинги и промо-акции. Я мучалась от приятной усталости и спала по пять часов в день, курила по две пачки и употребляла кофе литрами.
Мое психологическое состояние можно расценивать как удовлетворительное (после общения с психологами я сочиняла прощальные письма всем, кто меня обидел; писала тем, кого обидела я, составляла план на будущее и просто научилась любить все, что со мной происходит). А вот свое физическое состояние я определяла как «ниже нормы». Карта в фитнес-центр была заморожена. Я усохла до сорока восьми килограммов живого веса при росте в сто семьдесят два сантиметра.
Общение со Сморчком теперь занимало большую часть моего времени, а Тима отошел на второй план. Мы общались с ним только тогда, когда нужен был сопровождающий. Я иду на презентацию, нужен эскорт — звоню Тимуру. Он едет в клуб или на вечеринку, нужна подруга — звонит мне. Он не забывает осведомляться у меня о наших со Сморчком грядущих кастингах и показах и припирается туда без приглашения. Не знаю почему, но я рада его видеть всегда. Что-то по отношению к нему, не прописанное в сценарии, живет во мне, и я никак не могу от этого избавиться.
А может, и не надо?
Сегодня я и Ирина отправились в «Джем Холл» на ночной сеанс фильма «Кокаин».
Зачем люди ходят в кино? Наверное, затем, чтобы увидеть другую жизнь, похожую или не похожую на твою. Каждый человек «снимает» свое кино, а более талантливые — снимают сразу несколько. Хочешь трагедию — «получите-распишитесь», хочешь комедию — «вот, пожалуйста», мелодраму — «да не вопрос».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102