Тем самым передо мной поставили задачу прожить эти дни как послед-ние. Мощнейший психологический инструмент, вызывающий животный страх смерти, полностью перевернул мою жизнь. Когда я вышла после этого тренинга, в моем сознании стали происходить непонятные и пугающие процессы.
Я остановилась на улице. Воздух был окрашен в кричаще-яркий цвет розового весеннего заката. На углу набережной Робеспьера и Литейного проспекта мне захотелось броситься под машину и ускорить процесс перехода в мир иной, чтобы не думать о нем пять дней.
Я решила, что имею право на последнюю сигарету. Загасив окурок, я успокоилась и решила, что не стоит сводить счеты с жизнью. Суицид у нас не приветствуется. Я поймала такси и доехала до «Бабочки», потратила всю наличность (за исключением трех тысяч рублей — это мне на такси и сигареты как раз на пять дней), обнулила карточку, на которую каждый месяц я стабильно откладывала деньги «на черный день». Вот он и наступил — можно тратить. С пакетами, набитыми «Cavalli», «Gucci», «Dolce&Gabbana» и «Dior» на сумму в пятнадцать тысяч долларов, отправилась домой и изрядно напилась с Иркой.
Проспав три часа, я схватила мобильник и установила звонок таймера через каждый час. Чтобы видеть течение времени. Каждый час я записывала, что сделала за прошедшее время.
Я отправилась в университет, зашла на кафедру к историчке, которую ненавидела с первого курса, и выдала ей все, что о ней думаю. Она оценила мою откровенность, пояснив, что за двадцать лет работы в университете только один из ненавидящих ее студентов смог высказать свое мнение ей в лицо.
Я поехала к маме и сестре, сказала им, что очень их люблю. Они были потрясены моим признанием, привыкнув к моему прагматично-циничному поведению. По маминой щеке пробежала слеза — она, наверное, первый раз в жизни поняла свою дочь, и от этого ей стало больно.
Каждый час звонил сотовый и напоминал, что время неумолимо уходит.
Вечером с Тимой и его блондиночкой мы отправились на полуфинал конкурса «Мисс Акватория». Я вырядилась в новые шмотки и наслаждалась моментом «здесь и сейчас», меня больше не волновало то, что было вчера и было неинтересно, что будет завтра. Почему для того, чтобы возникло это состояние душевного равновесия, мне надо знать, что я скоро умру?
— «Ой, Вань, смотри какие клоуны!» — пропела я из Высоцкого. — Тим, а модельки практически раздетые на подиуме. Я посмотрела и вспомнила — ты мне стриптиз обещал...
— А, ням-ням, откупиться можно? — Он облизнулся, как ленивый котяра после молока, и протянул мне две стодолларовые бумажки.
— Ты так дешево себя ценишь?
— Ну да, я думаю, мои булки вряд ли стоят дороже.
— Тебе видней.
И он отправились танцевать с блондиночкой. Я стояла у стойки бара и смаковала махито.
— Привет, как дела?
Я оглянулась и увидела стройную красивую девушку с длинными, черными как смоль волосами и по-детски пушистыми ресницами. Ее губы блестели от розового блеска, а глаза от стимуляторов. Изящные пальцы с элегантными типсами легли на мое плечо, а тело в короткой джинсовой юбке и облегающей майке прижалось ко мне. В нос мне ударил неж-ный приторный запах «Escada».
— Привет, — ответила я и подвинулась у стойки.
— Я — Лера. — Она могла бы не называть свое имя, оно соответствовало внешности по всем критериям.
— Ты здесь одна?
— Да. Заехала на часок поболтать с кем-нибудь. — Девица умудрялась одновременно застенчиво улыбаться и смотреть на меня похотливым мужским взглядом.
— Ну, давай поболтаем. Хочешь? — Я протянула ей махиту.
Она отпила глоток из бокала и прижалась ко мне ближе. Ее рука как будто случайно скользнула по моей груди, и я почувствовала, как у меня поднялись соски. Этот ее мимолетный жест был мне приятен, точнее сказать, очень возбуждал. Лера взяла сигарету из моей пачки и провела по ней пальцами сначала снизу вверх, а потом сверху вниз и, прикурив, спросила:
— А ты здесь с френдом или как?
— Нет, у меня никого нет. Я с друзьями, — поняла я ее «тонкий» намек на «толстые» обстоятельства и не захотела спугнуть. Вечер обещал быть «томным».
— А, это здорово! — Она положила сигарету в пепельницу и ее губы прикоснулись к моим. Сначала только губы, а потом и руки настойчиво и без стеснения стали ласкать меня. Я сглотнула слюну с привкусом блеска для губ и сразу его узнала — «Chanel». А что, вполне приятный вкус, только немного липкий.
Мы пошли в WC. Она, смеясь, захлопнула кабинку и опустила крышку унитаза, легким движением усадив меня. Сама села на корточки и раздвинула мне ноги. Вот они, прелесть и удобство чулок... Она целовала меня, ласкала грудь и все тело. Ее длинные пальцы я чувствовала внутри себя, и это было потрясающе. Она гладила мне волосы, ее острый влажный язык скользил по коже, а нежным рукам было незнакомо стеснение — они были везде, очень глубоко... Оргазм — с девочкой? Странно, никогда бы не подумала, что это возможно. Потом я начала неуверенно отвечать на ее ласки, еще толком не понимая, как доставить ей удовольствие. Это было сексуально, чудесно и очень красиво.
Теперь я поняла, почему мужики так любят лесби-шоу.
Мы вышли из кабинки, и она заботливо поправила мои кудряшки.
— Ну, я домой поехала. Тебе понравилось? Встретимся еще?
— Конечно. Давай телефон, — и я сделала вид, что сосредоточенно записываю «новую любовницу» в записную книжку.
Мы дружески чмокнулись на прощание. Вот ведь как бывает — просто и хорошо. Иногда надо совершать непродуманные поступки — это экстрим, а адреналин — это жизнь. Особенно когда осталось жить примерно восемьдесят шесть часов.
Я вернулась в клуб.
— Ну что, поехали куда-нибудь перекусим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102