— А она с нами! — равнодушно произнес он.
— Ну, уж нет! Извините, но это я терпеть не собираюсь! — заорала я и выскочила из номера, обливаясь слезами.
Прямо у дверей меня поймала безразличная охрана.
— А ты куда? — монотонно спросил один, крепко сжимая мою руку.
— Пусти, мне надо!
— У нас нет об этом информации. Ты не можешь уйти! — резко плевал словами охранник.
— Как это — не могу, ну-ка, отпусти меня! — Мой испуг набирал обороты.
— Я же сказал, у нас нет информации.
— Ну, пожалуйста, я прошу, отпусти. Он ведь завтра протрезвеет и даже не вспомнит, была я или нет. Отпусти, умоляю! — Я зарыдала в три ручья.
— У нас нет информации о твоем уходе. Ты же знаешь, если скажет — без вопросов.
Неужели в этих людях нет ни капли сострадания?
— Я дам тебе денег. Прошу, как человека — отпусти!
Охранник открыл дверь и силой втолкнул меня в номер. Я подбежала к окну — четвертый этаж. В это время на кровати бушевали нешуточные страсти. Мой возлюбленный тяжело приподнялся.
— Иди сюда, дорогая. Быстрее иди к нам!
— Нет, нет, ни за что!
— Я пьян, но охрану кликнуть в состоянии!
В чем была я легла на постель. «Эта» медленно раздела меня, лаская. Гладила мою грудь, живот, бедра. Я лежала бревно-бревном, мне казалось, это все происходит не со мной... Он целовал нас по очереди, говорил ей: «Какая ты у меня красивая», мне: «Какая ты сексуальная», «Как я вас хочу» и нес еще какие-то пьяные бредни. Наконец она переключилась целиком на него. Опытные губы скользнули по его телу, ниже, еще ниже. Доведя мужика до нужной кондиции, она села на него верхом и ритмично задвигалась вверх-вниз, изображая экстаз... Я с отвращением отодвинулась от них, в надежде, что теперь ему будет не до меня.
Улучив момент, я соскользнула с кровати и побежала в ванную. Встала под душ, слезы застилали глаза, я плакала навзрыд. Запотевшее от пара зеркало отражало искаженное лицо, полное безысходности. Да, это — полный отстой. Хуже уже некуда. Я села на дно ванной, вода из душа резко била меня по спине, я рыдала, и сама боялась своих слез. Почему, ну почему мне так плохо? Ведь никто не умер, не изнасиловали, никакой трагедии не случилось! Но для меня, для меня это было невыносимым унижением, клоакой и ужасной обидой. Как я могла, как я докатилась до такой жизни? Студентка университета, режиссер-постановщик! Как могла я так низко пасть? Меня уложили в одну постель с проституткой, мне как собаке командовали: «стоять!», «лежать!», «фу»! Я хотела смыть, стереть с себя липкую грязь позора, пускай вместе с кожей, пускай! Лишь бы отмыться, лишь бы забыть про этот позор!
Я терла себя мочалкой и зажимала рукой рот, чтобы не рыдать в голос.
Неожиданно дверь в ванную распахнулась. На пороге появилась она.
— Да что ты так переживаешь? Подумаешь, тоже мне! Ну, выпил немножко. Ты думаешь, ты для него что-то значишь? Ошибаешься!
Перечисляя свой послужной список: студентка, режиссер, я забыла упомянуть еще один пункт — любовница. И, находясь на этой позиции, я слушала, как меня учит жизни проститутка, потому что я сама выбрала себе эту роль и тем самым дала ей право учить меня. И я заплакала еще сильней. Удар оказался таким болезненным, потому что был неожиданным.
Конечно, наши с ним отношения нельзя было назвать идеальными, но мне всегда казалось, что он меня уважал...
— Он обещал на мне жениться, — всхлипывая, зачем-то произнесла я.
Ведь совсем недавно он говорил мне:
«Я разведусь и женюсь на тебе... Сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива. Ты чистый человек — я буду защищать тебя от гадостей этого мира...»
— Вот дура! И ты поверила? Ты думаешь, меня не зовут замуж? А я отказываюсь, да!
Чувство обжигающей ненависти до настоящего момента мне было незнакомо, но к ней я испытала его в полной мере. Хотя и понимала, что она, собственно, тут ни при чем.
— Лучше заткнись, понятно? — Я схватила полотенце и выбежала из ванной.
Он уже сладко спал. Она взяла свои триста долларов и ушла, игриво попрощавшись со мной. Наверное, ей заплатили заранее. Я легла спать в гостиной, так как не могла находиться в одной кровати с ним. За эту ночь я выплакала, как мне казалось, весь запас слез. Утром ужасно болела голова, а под глазами залегли синие тени.
— Доброе утро! Почему ты тут спишь? Не замерзла? Как ты себя чувствуешь? Пойдем, позавтракаем, я тебе расскажу о нашей поездке в Израиль! Ну, вставай, вставай, одевайся, — говорил он, нежно улыбаясь.
Боже, как он противен! Я раньше не догадывалась, что человек одним-единственным поступком мог в корне изменить отношение к себе. Теперь я это увидела своими глазами. НЕНАВИЖУ!
— Мне надо домой!
Он не слушал меня и не чувствовал моего паршивого настроения.
— Я что, вчера перебрал? Голова трещит, черт!
— Спроси лучше у охраны — они были самые трезвые.
— Да ты что!
— А мне надо домой!
— Ну ладно, езжай... Только давай сначала перекусим и позанимаемся одним делом!
Он сегодня остался без любимого утреннего секса. Кстати, любовные игры всегда осуществлялись только по моей инициативе.
— У меня начались критические дни, мне плохо, мне надо домой!
Стоило больших усилий контролировать себя, чтобы не рычать. Внутри все кипело от возмущения. Я просто видеть его не могла!
— Ладно, не истерикуй, вечером позвоню!
* * *
Я сидела на заднем сиденье и поэтому видела, как водитель с состраданием наблюдает за мной в зеркало дальнего вида.
— Ну, не расстраивайся ты так. Ну, перебрал. Не принимай близко к сердцу. Пойми, у таких людей все просто. Мы ведь для них просто обслуживающий персонал, а обслугу не спрашивают, чего она хочет, а чего нет. Ты расслабься, ничего страшного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102