В собрании мистера Хартшорна имеется баллада на тот же сюжет под наз-
ванием: "Король Эдуард и пастух"; с точки зрения описания нравов она го-
раздо интереснее "Короля и отшельника"; но приводить ее не входит в наши
задачи. Читатель уже познакомился с первоначальной легендой, из которой
мы заимствовали этот эпизод романа, и отождествление грешного монаха с
братом Туком из истории Робина Гуда должно показаться ему вполне естест-
венным.
Имя Айвенго было подсказано автору старинным стихотворением. Всем ро-
манистам случалось высказывать пожелание, подобное восклицанию Фальста-
фа, который хотел бы узнать, где продаются хорошие имена. В подобную ми-
нуту автор случайно вспомнил стихотворение, где упоминались названия
трех поместий, отнятых у предка знаменитого Хемпдена в наказание за то,
что он ударил Черного принца ракеткой, поссорившись с ним во время игры
в мяч:
Тогда был в наказанье взят
У Хемпдена поместий рядом
Тринг, Винт, Айвенго. Был он рад
Спастись ценой таких утрат.
Это имя соответствовало замыслу автора в двух отношениях: во-первых,
оно звучит на староанглийский лад; во-вторых, в нем нет никаких указаний
относительно характера произведения. Последнему обстоятельству автор
придавал большое значение. Так называемые "захватывающие" заглавия преж-
де всего служат интересам книгопродавцев или издателей, которые с по-
мощью этих заглавий продают книгу прежде, чем она вышла из печати. Но
автор, допустивший, чтобы к его еще не изданному произведению было ис-
кусственно привлечено внимание публики, ставит себя в затруднительное
положение: если, возбудив всеобщие ожидания, он не сможет их удовлетво-
рить, это может стать роковым для его литературной славы. Кроме того,
встречая такое заглавие, как "Пороховой заговор" или какое-нибудь дру-
гое, связанное со всемирной историей, всякий читатель еще до того, как
он увидит книгу, составляет себе определенное представление о том, как
должно развиваться повествование и какое удовольствие оно ему доставит.
По всей вероятности, читатель будет обманут в своих ожиданиях, и в таком
случае он осудит автора или его произведение, причинившее ему разочаро-
вание. В этом случае писателя осуждают не за то, что он не попал в наме-
ченную им самим цель, а за то, что он не пустил стрелу в том направле-
нии, о котором и не помышлял. Опираясь на непринужденность отношений,
которые автор завязал с читателями, он может, между прочим, упомянуть о
том, что Окинлекская рукопись, приводящая имена целой орды норманских
баронов, подсказала ему чудовищное имя Фрон де Беф.
"Айвенго" имел большой успех при появлении и, можно сказать, дал ав-
тору право самому предписывать себе законы, так как с этих пор ему поз-
воляется изображать в создаваемых им сочинениях как Англию, так и Шот-
ландию.
Образ прекрасной еврейки возбудил сочувствие некоторых читательниц,
которые обвинили автора в том, что, определяя судьбу своих героев, он
предназначил руку Уилфреда не Ревекке, а менее привлекательной Ровене.
Но, не говоря уже о том, что предрассудки той эпохи делали подобный брак
почти невозможным, автор позволяет себе попутно заметить, что временное
благополучие не возвышает, а унижает людей, исполненных истинной добро-
детели и высокого благородства. Читателем романов является молодое поко-
ление, и было бы слишком опасно преподносить им роковую доктрину, сог-
ласно которой чистота поведения и принципов естественно согласуется или
неизменно вознаграждается удовлетворением наших страстей или исполнением
наших желаний. Словом, если добродетельная и самоотверженная натура об-
делена земными благами, властью, положением в свете, если на ее долю не
достается удовлетворение внезапной и несчастной страсти, подобной страс-
ти Ревекки к Айвенго, то нужно, чтобы читатель был способен сказать -
поистине добродетель имеет особую награду. Ведь созерцание великой кар-
тины жизни показывает, что самоотречение и пожертвование своими страстя-
ми во имя долга редко бывают вознаграждены и что внутреннее сознание ис-
полненных обязанностей дает человеку подлинную награду - душевный покой,
который никто не может ни отнять, ни дать.
Эбботсфорд, 1 сентября 1830 года.


ПОСВЯЩЕНИЕ ДОСТОПОЧТЕННОМУ Д-РУ ДРАЙЕЗДАСТУ Ф. А. С. В КАСЛ-ГЕЙТ,
ЙОРК

Многоуважаемый и дорогой сэр,
Едва ли необходимо перечислять здесь разнообразные, но чрезвычайно
веские соображения, побуждающие меня поместить ваше имя перед нижеследу-
ющим произведением. Однако, если мой замысел не увенчается успехом, ос-
новная из этих причин может отпасть. Если бы я мог надеяться, что эта
книга достойна Вашего покровительства, читатели сразу поняли бы полную
уместность посвящения труда, в котором я пытаюсь изобразить быт старой
Англии и в особенности быт наших саксонских предков, ученому автору
очерков о Роге короля Ульфуса и о землях, пожертвованных им престолу св.
Петра.
Однако я сознаю, что поверхностное, далеко не удовлетворительное и
упрощенное изложение результатов моих исторических разысканий на страни-
цах этого романа ставит мое сочинение гораздо ниже тех, которые носят
гордый девиз: Detur digniori [3]. Напротив, я боюсь подвергнуться осуж-
дению за самонадеянность, помещая достойное, уважаемое всеми имя д-ра
Джонаса Драйездаста на первых страницах книги, которую более серьезные
знатоки старины поставят на одну доску с современными пустыми романами и
повестями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29