.. Скажи мне, доб-
рый человек, - продолжал он, обращаясь к Вамбе и подкрепляя свою речь
небольшой серебряной монетой, - как проехать к Седрику Саксу. Ты должен
знать туда дорогу и обязан указать ее любому путнику, а тем более духов-
ным лицам вроде нас.
- Право же, честной отец, - отвечал шут, - сарацинская голова вашего
преподобного брата до того перепугала мою, что я позабыл дорогу домой...
Не знаю даже, попаду ли и сам туда сегодня...
- Вздор! - сказал настоятель. - Коли захочешь, так вспомнишь. Этот
преподобный собрат мой всю жизнь сражался с сарацинами за обладание гро-
бом господним. Он принадлежит к ордену рыцарей Храма, о которых ты, мо-
жет быть, слышал: он наполовину монах, наполовину воин.
- Если он хоть наполовину монах, - сказал шут, - то ему не пристало
так неразумно обращаться с прохожими, если они замедлят с ответом на
вопросы, до которых им нет дела.
- Ну, я прощаю тебя с тем условием, что ты покажешь мне дорогу к дому
Седрика, - сказал аббат.
- Ладно, - отвечал Вамба. - Извольте, ваше преподобие, ехать по этой
тропинке до того места, где увидите вросший в землю крест; от него едва
одна верхушка виднеется, да и то не больше как на локоть вышиной. От
этого креста в разные стороны идут четыре дороги. Но вы поверните влево,
и надеюсь, что ваше преподобие достигнет ночлега прежде, чем разразится
гроза.
Аббат поблагодарил мудрого советчика, и вся кавалькада, прмшпорив ко-
ней, поскакала с той быстротой, с какой люди спешат достигнуть ночлега,
спасаясь от ночной бури.
Когда топот копыт замер в отдалении, Гурт сказал своему товарищу:
- Если преподобные отцы последуют твоему умному совету, вряд ли они
доедут сегодня до Ротервуда.
- Да, - сказал шут ухмыляясь, - но зато они могут доехать до Шеффил-
да, коли им посчастливится, а для них и то хорошо. Не такой уж я плохой
лесничий, чтоб указывать собакам, где залегла дичь, если не хочу, чтобы
они ее задрали.
- Это ты хорошо сделал, - сказал Гурт. - Плохо будет, если Эймер уви-
дит леди Ровену, а еще хуже, пожалуй, если Седрик поссорится с этим мо-
нахом, что легко может случиться. А мы с тобой - добрые слуги: будем
только смотреть да слушать и помалкивать.
Возвратимся к обоим всадникам, которые вскоре оставили рабов Седрика
далеко позади и вели беседу на нормано-французском языке, как и все тог-
дашние особы высшего сословия, за исключением тех немногих, которые еще
гордились своим саксонским происхождением.
- Чего хотели эти наглецы, - спросил рыцарь Храма у аббата, - и поче-
му вы не позволили мне наказать их?
- Но, брат Бриан, - отвечал приор, - один из них совсем дурак, и
странно было бы требовать у него ответа за его глупости; что же касается
другого грубияна, то он из породы тех неукротимых, свирепых дикарей, ко-
торые, как я вам не раз говорил, все еще встречаются среди потомков по-
коренных саксов: для них нет большего удовольствия, чем показывать при
каждом удобном случае свою ненависть к победителям.
- Ну, вежливость я бы живо в них вколотил! - ответил храмовник. - С
подобными людьми я умею обращаться. Наши турецкие пленные в своей неук-
ротимой ярости кажутся страшнее самого Одина; однако, пробыв два месяца
у меня в доме под руководством моего смотрителя за невольниками, они
становились смирными, послушными, услужливыми и даже раболепными. Прав-
да, сэр, с ними приходится постоянно остерегаться яда и кинжала, потому
что они при каждом удобном случае охотно пускают в ход и то и другое.
- Но ведь у всякого народа свои обычаи и нравы, - возразил приор Эй-
мер. - Прибей вы этого малого, мы так и не узнали бы дороги к дому Сед-
рика; кроме того, если бы нам самим и удалось добраться туда, то Седрик
непременно затеял бы с вами ссору из-за побоев, нанесенных его рабам.
Помните, что я вам говорил: этот богатый франклин горд, вспыльчив, рев-
нив и раздражителен, он настроен против нашего дворянства и в ссоре даже
со своими соседями - Реджинальдом Фрон де Бефом и Филиппом Мальвуазеном,
которые шутить не любят. Он так крепко держится за права своего рода и
так гордится тем, что происходит по прямой линии от Херварда, одного из
знаменитых поборников семицарствия, что его не называют иначе, как Сед-
рик Сакс. Он похваляется своим кровным родством с тем самым народом, от
которого многие из его соплеменников охотно отрекаются, чтобы избегнуть
- - vae victis [10] - бедствий, выпадающих на долю побежденного.
- Приор Эймер, - сказал храмовник, - вы большой любезник, знаток
женской красоты и не хуже трубадуров знакомы со всем, что касается уста-
вов любви; но эта хваленая Ровена должна быть поистине чудом красоты,
чтобы вознаградить меня за снисходительность и терпение, которые мне
придется проявить, чтобы снискать расположение такого мужлана и мятежни-
ка, каков, по вашим словам, ее отец Седрик.
- Седрик ей не отец, а только дальний родственник, - сказал аббат. -
Она происходит из более знатного рода, чем он. Он сам напросился ей в
опекуны и привязан к ней так, что и собственная дочь не была бы ему до-
роже. О красоте ее вы в скором времени сможете судить сами. И путь я бу-
ду еретиком, а не истинным сыном церкви, если белизна ее лица и вели-
чественное и вместе кроткое выражение голубых глаз не изгонят из вашей
памяти черноволосых дев Палестины или гурий мусульманского рая.
- Ну, а если ваша прославленная красавица, - сказал храмовник, - ока-
жется не так хороша, вы помните ваш заклад?
- Моя золотая цепь, - отвечал аббат, - а ваш заклад - десять бочек
хиосского вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29