Седло и сбруя на этом великолепном коне были пок-
рыты длинной попоной, спускавшейся почти до самой земли и расшитой изоб-
ражениями крестов и иных церковных эмблем. Другой служитель вел в поводу
вьючного мула, нагруженного, вероятно, поклажей настоятеля; двое монахов
того же ордена, но низших степеней, ехали позади всех, пересмеиваясь,
оживленно разговаривая и не обращая никакого внимания на остальных всад-
ников.
Спутником духовной особы был человек высокого роста, старше сорока
лет, худощавый, сильный и мускулистый. Его атлетическая фигура
вследствие постоянных упражнений, казалось, состояла из одних костей,
мускуле" и сухожилий; видно было, что он перенес множество тяжелых испы-
таний и готов перенести еще столько же. На нем была красная шапка с ме-
ховой опушкой из тех, что французы зовут mortier за сходство ее формы со
ступкой, перевернутой вверх дном. На лице его ясно выражалось желание
вызвать в каждом встречном чувство боязливого почтения и страха. Очень
выразительное, нервное лицо его с крупными и резкими чертами, загоревшее
под лучами тропического солнца до негритянской черноты, в спокойные ми-
нуты казалось как бы задремавшим после взрыва бурных страстей, но надув-
шиеся жилы на лбу и подергивание верхней губы показывали, что буря каж-
дую минуту может снова разразиться. Во взгляде его смелых, темных, про-
ницательных глаз можно было прочесть целую историю об испытанных и прео-
доленных опасностях. У него был такой вид, точно ему хотелось вызвать
сопротивление своим желаниям - только для того, чтобы смести противника
с дороги, проявив свою волю и мужество. Глубокий шрам над бровями прида-
вал еще большую суровость его лицу и зловещее выражение одному глазу,
который был слегка задет тем же ударом и немного косил.
Этот всадник, так же как и его спутник, был одет в длинный монашеский
плащ, но красный цвет этого плаща показывал, что всадник не принадлежит
ни к одному из четырех главных монашеских орденов. На правом плече был
нашит белый суконный крест особой формы. Под плащом виднелась несовмес-
тимая с монашеским саном кольчуга с рукавами и перчатками из мелких ме-
таллических колец; она была сделана чрезвычайно искусно и так же плотно
и упруго прилегала к телу, как наши фуфайки, связанные из мягкой шерсти.
Насколько позволяли видеть складки плаща, его бедра защищала такая же
кольчуга; колени были покрыты тонкими стальными пластинками, а икры -
металлическими кольчужными чулками. За поясом был заткнут большой обою-
доострый кинжал - единственное бывшее при нем оружие.
Ехал он верхом на крепкой дорожной лошади, очевидно для того, чтобы
поберечь силы своего благородного боевого коня, которого один из оруже-
носцев вел позади. На коне было полное боевое вооружение; с одной сторо-
ны седла висел короткий бердыш с богатой дамасской насечкой, с другой -
украшенный перьями шлем хозяина, его колпак из кольчуги и длинный обою-
доострый меч. Другой оруженосец вез, подняв вверх, копье своего хозяина;
на острие копья развевался небольшой флаг с изображением такого же крес-
та, какой был нашит на плаще. Тот же оруженосец держал небольшой треу-
гольный щит, широкий вверху, чтобы прикрывать всю грудь, а книзу заост-
ренный. Щит был в чехле из красного сукна, а поэтому нельзя было увидеть
начертанный на нем девиз.
Вслед за этими двумя оруженосцами ехали еще двое слуг; темные лица,
белые тюрбаны и особый покрой одежды изобличали в них уроженцев Востока.
Вообще в наружности этого воина и его свиты было что-то дикое и чужезем-
ное. Одежда его оруженосцев блистала роскошью, восточные слуги носили
серебряные обручи на шеях и браслеты на полуобнаженных смуглых руках и
ногах. Их одежда из шелка, расшитая узорами, указывала на знатность и
богатство их господина и составляла в то же время резкий контраст с
простотой его собственной военной одежды. Они были вооружены кривыми
саблями с золотой насечкой на рукоятках и ножнах и турецкими кинжалами
еще более тонкой работы. У каждого торчал при седле пучок дротиков фута
в четыре длиною, с острыми стальными наконечниками. Этот род оружия был
в большом употреблении у сарацин и поныне еще находит себе применение в
военной игре, любимой восточными народами и называемой "эль-джерид". Ло-
шади, на которых ехали слуги, были арабской породы; сухощавые, легкие, с
упругим шагом, тонкогривые, они ничем не напоминали тех тяжелых и круп-
ных жеребцов, которых разводили в Нормандии и Фландрии для воинов в пол-
ном боевом вооружении. Рядом с этим громадными животными арабские лошади
казались изящной, легкой тенью.
- Необычный вид этой кавалькады возбудил любопытство не только Вамбы,
но и его менее легкомысленного товарища. В монахе он тотчас узнал приора
аббатства Жорво, известного по всей округе за большого любителя охоты,
веселых пирушек, а также, если верить молве, и других мирских утех, еще
менее совместимых с монашескими обетами.
Но в те времена не слишком строго относились к поведению монахов и
священников, так что приор Эймер пользовался доброй славой среди соседей
своего аббатства. Его веселый и вольный нрав и постоянная готовность да-
ровать отпущение мелких прегрешений делали его любимцем всех местных
дворян, титулованных и нетитулованных, со многими из которых он был в
родстве, так как принадлежал к именитой норманской фамилии. Дамы в осо-
бенности были расположены относиться без излишней суровости к поведению
человека, который не только являлся неизменным поклонником прекрасного
пола, но и отличался умением прогонять смертельную скуку, слишком часто
одолевавшую их в старинных покоях феодальных замков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29