роман
ЗАГАДОЧНАЯ. СМЕРТЬ
1 ноября 196... года в Токио, в одном из изоляторов медицинского факультета университета Тоё, скончался сорокасемилетний сотрудник Научно-исследовательского института микробиологии Кадзуо Убуката. Заботливый уход, неусыпное наблюдение врачей, новейшие средства лечения — все оказалось тщетным. Больной умер от воспаления легких.
Институт микробиологии Каньо был основан известным университетским профессором, который теперь ушел в отставку. Но когда-то он получил известность как создатель нового антибиотика — симбимицина.
Убуката сильно простудился, однако, несмотря па болезнь, не прекращал своих исследований, пока окончательно не свалился. Это усердие было оценено по достоинству — институт устроил ему пышные похороны.
"В наши дни умереть от воспаления легких!.. Интересно, кто его лечил?.." Участники траурной церемонии сочувственно вздыхали. А некоторые язвительно усмехались. Во всем винили врачей: "Недосмотрели, коновалы..."
Впрочем, ничего особенного не случилось. Просто умер человек средних лет. Правда, был он еще в расцвеге сил, полон энергии, и люди, конечно, жалели покойного. Но преждевременная смергь не гакая уж редкость в наши дни, и не успеют еще завянугь венки па могиле Убукаты, как он будег забыт.
И скорбь Хироси Кохиямы, который присутствовал на панихиде в похоронном зале, тоже будет недолгой. Кохияма был репортером в отделе науки газеты "Нитто". Ему не раз доводилось встречаться с Убукатой, он собирал для газеты информацию о разрабатываемых институтом антибиотиках...
Покойник утопал в венках из желтых и белых хризантем. Курились ароматические палочки. Струйки дыма окутывали застывшее суровое лицо, и казалось, что оно постепенно смягчается, становится спокойным и умиротворенным, словно покойный и в самом деле отбывал в нирвану, находившуюся где-то там, на западе, где пламенел осенний закат.
Заметив в толпе Кёити Тэраду из Института фармакологам, принадлежащего фирме Гоко, Кохияма протиснулся к нему и тихо сказал:
— У господина Убукаты такой вид, будто он чем-то очень доволен, не правда ли?
— Н-да... — неопределенно пробурчал Тэрада.
— А над чем он в последнее время работал? — спросил Кохияма. Казалось, он не замечает подавленного состояния собеседника.
Кохияма пришел сюда не только отдать последний долг покойному, но и намеревался получить здесь кое-какую информацию для газеты. Он отлично знал, что Институт фармакологии Гоко, где работал Тэрада, тесно
связан с Институтом микробиологии, а Тэрада и покойный Убуката были близкими друзьями.
— Л вы разве не в курсе дела? — вскинул на него глаза Тэрада.
— Нет, я уже полгода как не встречался с господином Убукатой. Кохияма сказал правду, он нередко наведывался в Институт микробиологии, но с Убукатой, который работал в лаборатории где-то в полуподвале, действительно давно не виделся. В последнее время Убуката, вероятно, был очень занят, он даже не подходил к телефону. Но в памяти Кохиямы навсегда осталась сутулая фигура в белом халате —Убуката в окружении ассистентов, которые манипулируют с пробирками и колбами в лаборатории, наполнен ной удушливыми испарениями и запахами.
— Убуката работал над культурой микробов, устойчивых к лекарственным препаратам, — сказал Тэрада.
— Вы, вероятно, имеете в виду патогенные стафилококки, не поддающиеся воздействию пенициллина, или палочки Коха, на которые не действует стрептомицин?
Речь шла о факторе К у микробов. То есть о генах, которым условно дано название К от английского ресистант.
И Тэрада присоединился к остальным участникам церемонии — надо было поставить свечку. Уже зажгли свечки родственники, представители Инспекции здравоохранения, Министерства просвещения, Института микробиологии и университета. Теперь настала очередь Тэрады, а следом за долговязым Тэрадой двинулся и Кохияма.
Он зажег курительную свечку и, подержав над ней молитвенно сложенные ладони, повернулся, чтобы ноклонигься родственникам покойного. У изголовья гроба одиноко стояла молодая девушка в трауре. Она показалась Кохиямс до того красивой, что у него захватило дух. Такой красоты он, кажется, никогда раньше не встречал. Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы заметить, что в ее внешности было что-то неяпонское. "Наверняка она только наполовину японка", — подумал Кохияма. Отлично сшитое черное траурное платье подчеркивало светлый оттенок кожи.
Неподдельная скорбь читалась на бледном лице девушки. Она отвегала на поклон Кохиямы чуть заметным кивком и на мгновение задержала на нем взгляд. И ему показалось, что глаза ее с большими черными зрачками излучают какой-то необычайный свет. Он ощутил непонятное волнение. Именно непонятное. Она словно притягивала к себе взгляд. И секрет этого колдовства заключался не только в женском очаровании. Что-то трогательное, детски-беспомощное было в этом прекрасном лице. Казалось, ей хочется кому-то пожаловаться, рассказать о своем горе, но она не может на это решиться. Кого она ему напоминает? И тут в его памяти всплыло другое лицо — фотография еврейской девочки Анны Франк, которая долго пряталась от немецких фашистов, а под конец была схвачена и погибла в нацистском лагере смерти в Освенциме. Возможно, эта женщина полуев-
рейка и смешанная кровь придает ей такую прелесть? Острое желание сладкой судорогой пробежало по телу Кохиямы.
— Кто была эта женщина? — спросил Кохияма Тэраду, когда они после похорон зашли в рыбный ресторанчик.
— Это единственная дочь Убукаты — Эмма, -— ответил Тэрада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54