София пошевелилась и перевернулась на спину; теперь ее голова лежала у него на бедре.
Кончиком пальца он коснулся золотистого локона:
– Наверное, ей лучше лечь в постель.
Уонстед поднял девочку, намереваясь отнести ее в постель.
Люсинда протянула руки, чтобы принять ее. Он покачал головой.
– Где она спит?
– Наверху, на втором этаже.
Уонстед вынес Софию из комнаты, поднялся на нижнюю ступеньку, со свистом выдохнул воздух, споткнулся. Люсинда запаниковала.
– Разрешите, я возьму ее.
– Не тревожьтесь, я ее не уроню.
В его нетерпеливом тоне она услышала смущение.
Люсинда жестом предложила ему идти вперед, последовала за ним, обошла его в дверях и откинула с кровати покрывало.
Уонстед бережно положил Софию на кровать. Люсинда старалась отогнать картины, возникшие у нее в голове, – яростный солдат, джентльмен, нежный отец, любовник… Все эти мысли Люсинда прогнала, но сердцу не прикажешь.
Пока она укрывала девочку и подтыкала одеяло под ее хрупкое тельце, он окинул взглядом скудную обстановку, кружевные занавеси на окне, маленькую деревянную куклу на туалетном столике.
– Вы хорошая мать, миссис Грэм. Люсинда прижала палец к губам.
– Давайте спустимся вниз, пока мы ее не разбудили. – Но дело было не в том, что ребёнок проснется. София спала, как ангел.
Он пошел за ней вниз по лестнице, а потом оглянулся.
– Ступеньки скрипят. Я попрошу Брауна посмотреть, не нужно ли их починить, и попрошу сделать перила.
Каждый день с тех пор, как они приехали сюда, Люсинда сетовала на отсутствие перил.
– Я не могу платить за дом больше, так что не беспокойтесь. Я заключила договор с мистером Брауном на этот дом, как он есть.
Он оглядел маленькую гостиную и сжал губы.
– Утром поговорю с Брауном.
– Право же, милорд, в этом нет необходимости. – Она улыбнулась. – Благодарю вас, что помогли мне с Софией. Когда-нибудь вы станете замечательным отцом.
– Благодарю, дети – это не для меня. – Пятна тусклого румянца выступили на его щеках. – Я ничего не имею против них, если они похожи на вашу дочку. Но младенцев не люблю. – Он поморщился. – Они так вопят.
Вспомнив, как относился Джеффри к младшим сестрам и братьям, Люсинда покачала головой.
– Вы скоро привыкнете, дети быстро растут. Уонстед остановил взгляд на ее губах, дыхание его участилось.
– Софии повезло, – тихо произнес он.
– Она очень милая, – прошептала Люсинда.
Он положил руку ей на плечо, рука была горячей и, казалось, прожгла ее насквозь.
– Я знаю, миссис Грэм, каких усилий вам стоит сохранить вашу семью. Вы на правильном пути.
Его губы – чувственные, зовущие, мягкие, как бархат, – были совсем близко от ее губ. Она попыталась посмеяться над его похвалой, но смогла лишь улыбнуться. Темный завиток волос упал на его широкий лоб. Ей захотелось откинуть этот завиток с его лица, разгладить его лоб, прижаться губами к его щеке. Но Люсинда лишь прерывисто вздохнула.
– София – моя радость, и от этого жизнь кажется мне не такой тяжелой.
– Вы могли бы многое принести в жертву тому, кого любите.
Она покачала головой.
– Возможно, не знаю. Знаю лишь, что должна заботиться о Софии.
Он придвинулся ближе, обдав горячим дыханием ее губы. Ее охватило желание.
Время, казалось, остановилось.
Господи, что она делает? Люсинда отскочила.
Уонстед вопросительно наклонил голову.
– Вы не можете отрицать, что нас влечет друг к другу.
– Будем считать, что это ошибка, милорд. – Она смотрела на него из-под опущенных ресниц. Ведь она вела себя ничем не лучше блудницы, а теперь отвергала его.
Он пришел в замешательство и резко поклонился.
– Прошу прощения, я неправильно истолковал ситуацию.
Единственное, чего Люсинда хотела, – спокойно жить с Софией. Но сама лишила себя покоя, то и дело совершая опрометчивые поступки.
– Прошу вас, не нужно никаких объяснений. По моей вине произошло недоразумение.
Люсинда виновата в том, что вышла замуж за Денби, в том, что у нее не хватило храбрости во всем разобраться. Но не убеги она от мужа, не встретилась бы с лордом Уонстедом.
– Не будем искать виноватых, – произнес Уонстед, кривя губы. – Впредь постараюсь вам не навязываться.
Люсинда промолчала, как ни горько ей было это слышать.
– Но наш договор по-прежнему остается в силе, миссис Грэм?
Что он имеет в виду?
– Вы вернетесь в комитет как представитель Грейнджа? Я сказал викарию, что вы вернетесь.
– Да, наш договор остается в силе, – прошептала Люсинда.
– Я рад. – Он крепко сжал ее руку и поднес к губам. Люсинду бросило в жар, голова закружилась. Какая же она дура!
– Благодарю вас, – произнес Уонстед.
– Всего хорошего, милорд. – Она указала на дверь.
– Всего хорошего, миссис Грэм. Буду ждать шахматной партии в среду.
С этими словами Уонстед вышел.
Люсинда не двинулась с места, пока стук копыт не затих вдали. Потом вернулась в гостиную и в полном изнеможении опустилась на диван. Это нужно прекратить. Сегодня же. Но почему у нее так хорошо на душе? Почему она счастлива?
Одна партия в шахматы. Что в этом дурного, если она ясно даст понять лорду, что они могут быть только друзьями? А он согласился предоставить для проведения праздника свою землю только потому, что она его попросила.
Когда праздник пройдет, она разорвет их договор.
– Джевенс сказал, что я найду вас здесь, миссис Грэм. Люсинда резко обернулась.
– Лорд Уонстед.
Великолепный темно-синий сюртук и накрахмаленная белая рубашка выгодно подчеркивали его суровые, строгие черты.
– Я не знала, что вы дома. Мистер Джевенс сказал, что вы не будете возражать, если я выберу себе книгу из вашей великолепной библиотеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84