– Миссис Грэм, – проговорил он.
В Блендоне все всех знали.
– Мистер Джевенс, – сказала она, – я пришла поговорить с лордом Уонстедом.
– Его сиятельства нет дома, – сказал дворецкий не очень убедительно.
– Вздор. Альберт сообщил мне, что он вернулся час назад.
Дворецкий покраснел.
– Я хочу сказать, миссис Грэм, что его нет дома для посетителей.
– А он когда-нибудь бывает дома, Джевенс?
– Нет, миссис Грэм. Никогда.
– Тогда давайте считать, что это деловой визит, хорошо?
Люсинда вошла в холл, проскочив мимо дворецкого, который потрусил следом за ней. Теперь он может смело сказать, что Люсинда ворвалась в дом.
– Где он?
– У себя в кабинете.
Джевенс кивнул на дубовую дверь, ведущую из помещение, которое некогда было огромным средневековым залом. Каменный очаг в одном его конце был настолько велик, что в нем можно было стоять во весь рост. Подножие великолепной лестницы, украшенной почерневшей от времени резьбой, охранял доспех времен Кромвеля, огромный железный канделябр свисал с консольной балки. Великолепно, открыто для сквозняков и… необыкновенно мрачно. Люсинда посмотрела в зеркало, но не увидела своего отражения – зеркало было покрыто толстым слоем пыли.
Люсинда подошла к двери и остановилась, чтобы оправить платье. Последний раз она оправляла юбки перед дверью, когда Денби сделал ей последний выговор из-за угля. Это воспоминание походило на пощечину. В те дни Люсинда нервничала, боялась сказать что-то не то. Потом она взяла свою жизнь в собственные руки. Предстоящий разговор мог оказаться неприятным, но страха она не испытывала, только колени слегка дрожали, а сердце гулко билось.
Люсинда постучала в дверь.
– Войдите. – Голос у лорда был глубокий, приятный, звучный и очень мужской.
Люсинда вошла.
Ставни были открыты, но в комнате царил полумрак. Лорд сидел за письменным столом, склонившись над бумагами, и писал.
Люсинда закрыла дверь.
– Да? – сказал лорд Уонстед, поднял голову, прищурился и медленно встал. Перо выскользнуло из руки. Лорд окинул ее взглядом с ног до головы и вопросительно вскинул брови. – Какого чер…
– Миссис Грэм, милорд, – сказала Люсинда, злясь на себя за то, что голос ее дрогнул. – Мы познакомились в лесу около двух недель назад. Я снимаю…
– Я знаю, кто вы, миссис Грэм. Но не понимаю, как вы оказались здесь.
Он направился к камину, где висел звонок, и потянул ленту с явным намерением вызвать лакея, чтобы выпроводил ее. Поднялась огромная собака, лежавшая рядом со столом.
– Сидеть, Белдерон, – скомандовал Уонстед. Собака села.
– Прошу вас, милорд, будьте снисходительны. У меня к вам важное дело.
– Что случилось, миссис Грэм? У вас в кладовке завелись мыши? Вы хотите повесить какие-нибудь полки во вдо… в Брайарзе? Тогда обратитесь к мистеру Брауну.
Люсинда стянула с рук перчатки и сняла шляпку.
– Давайте сядем и побеседуем, как цивилизованные люди. – Люсинда подошла к стулу, стоявшему у письменного стола, и села.
Уонстед опустился в свое пухлое кресло.
– Не хотите ли чаю, миссис Грэм? – спросил Хьюго.
– Нет, благодарю вас. Я пришла, чтобы поговорить, с вами об одном из ваших работников и его семье.
– Какое вам до них дело, позвольте узнать? – прорычал Хьюго.
– Сегодня викарий попросил меня навестить миссис Дрейбет, отнести им кое-какие вещи от приходских дам для новорожденного.
– Дрейбет, – повторил Хьюго. – Дик Дрейбет? Я совсем забыл о старине Дике. Сколько лет не видел его.
– Видимо, так оно и есть, милорд.
В потемневших глазах Хьюго мелькнуло что-то похожее на стыд, и он перевел взгляд на бумаги, лежавшие на столе.
– Я очень занятой человек, миссис Грэм. Прошу вас, ближе к делу.
– Милорд, семейство Дрейбет живет в условиях, не подходящих даже для скотины, не говоря уже о людях и тем более о младенце.
Плечи его напряглись, на скулах вспыхнул румянец, пальцы судорожно сжали перо. Люсинда поняла, что зашла чересчур далеко. Мужчинам не нравится, когда им говорят правду в глаза, осуждая их поведение.
– Вы пришли сюда, чтобы сообщить, что какой-то дом в моем поместье требует ремонта?
– Д-да.
– Я понятия не имел об этом, – сказал Хьюго.
– Неудивительно. Вы же никуда не выходите с тех пор, как вернулись. А известно ли вам, что еще два коттеджа в этом ряду пустуют и, если не заняться ими, в ближайшее время рухнут?
– Я очень занят, – сказал Хьюго, бросив взгляд на бумаги. – У меня не было времени…
Не было времени? Что же он делал, сидя здесь взаперти, в одиночестве, в этом доме, похожем на усыпальницу? Кстати, этим домом тоже нужно заняться.
Вид у Хьюго был усталый, даже несколько взволнованный, как будто что-то пробилось сквозь его железную сдержанность.
Она вдруг пожалела, что говорила с ним так обвиняюще.
– Если я могу как-то помочь… Он закрыл глаза, выпрямился.
– Нет. Благодарю вас. Полагаю, вы сделали достаточно.
Он явно выпроваживает ее.
– Не стану мешать вам, милорд. Всего доброго.
– Всего хорошего, миссис Грэм. – Хьюго вежливо поклонился.
Приглашения снова зайти Люсинда не получила, но свой долг выполнила.
Она присела перед ним в глубоком реверансе, быть может, слишком демонстративном, но вполне соответствующем ее настроению, после чего покинула кабинет.
Глава 4
Церковь в нормандском стиле стояла в деревне Блендой примерно с той эпохи, когда Вильгельм Завоеватель прибыл к английским берегам. Хьюго сидел на передней скамье в гордом одиночестве. Ему казалось, будто глаза немногочисленной паствы буравят ему спину. Что ж, ничего удивительного в этом нет. Плохие землевладельцы часто губят своих арендаторов, в то время как хорошие приносят им процветание, на что и указала со всей откровенностью миссис Грэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84