– Очень любезно с вашей стороны.
София хихикнула, откусила большой кусок от своего бисквита, разбрасывая во все стороны крошки. Лорд Уонстед сунул себе в рот бисквит целиком. София посмотрела на него с нескрываемым восторгом.
– Ах, – сказала Люсинда, – это она пытается проделать свой очередной трюк. – Она поставила тарелку на стол и вернулась на свое место.
– Для такого маленького ребенка манеры у нее очень хорошие, – заметил лорд Уонстед. – Совершенно очаровательные. – Он улыбнулся.
Люсинда ответила ему улыбкой.
– Вы занимаетесь прекрасным делом, миссис Грэм. А теперь скажите, почему вы бросили деревенский праздник – и меня – на обитателей Блендона.
– Я не бросила праздник. Я сообщила все сведения викарию после окончания воскресной службы. Мисс Доусон относится к проектам с большим энтузиазмом, так пусть она этим и занимается. Он нахмурился.
– А мне что теперь делать?
Люсинда покраснела, потом побледнела, когда до нее дошел смысл намека.
– Это было бы с моей стороны самонадеянно, милорд.
– Не самонадеянно, миссис Грэм, а неправильно.
– Не понимаю.
– Почему-то все считают, что меня интересует мисс Доусон.
Люсинда встала, взяла у Софии чашку с блюдцем. Малышка прижалась щекой к его руке.
– Не хочешь ли поспать, София? – Люсинде не хотелось говорить на эту тему.
София еще крепче прижалась к лорду. Маленькая предательница.
– Пускай поспит, – сказал лорд Уонстед. – Итак, миссис Грэм, таково ваше мнение?
– Мое мнение ничего не значит.
– Стало быть, вы сообщите мне, что больше не станете помогать миссис Хобб с ее счетами. Очевидно, вы решили, что остальное она может сделать сама.
– Полагаю, достаточно будет еще одного раза.
– Итак, вы считаете, что выполнили наш договор? А я так не считаю, миссис Грэм. – Веселый великан, игравший с Софией, исчез; вместо него появился воин с жестким взглядом.
– Я согласилась навести порядок в ваших домашних счетах. И сделала это.
– Значит, я заключил весьма невыгодную сделку. – Почему же?
Он пожал плечами.
– Вы сделали свою работу за два-три вечера. В то время как я обречен на эту чепуху с праздником, на несколько недель. Стало быть, я оказался в наихудшем положении. Если только вы не пожелаете искупить свою, вину, сыграв со мной еще раз в шахматы.
Он умеет манипулировать людьми, этот повеса. Его улыбка застала ее врасплох.
– Вы выяснили у миссис Хобб, насколько больше времени я требовала для завершения работы, да?
У него хватило благородства напустить на себя виноватый вид.
– Хотите, чтобы я сыграла с вами в шахматы? Почему?
– Потому что вы чертовски хорошо играете. – Он покраснел. – Прошу прощения. Я хочу сказать – вы очень хорошо играете. И еще потому, что мне нравится ваше общество.
Эти слова расшевелили чувства, которые, как ей казалось, она похоронила.
– Это неприлично. Попросите сквайра. Или преподобного Постлтуэя. Уверена, оба они будут рады оказать вам любезность.
– Мы взрослые люди, оба уже состояли в браке. Что здесь дурного?
Очевидно, он говорит о чем-то большем, чем просто партия в шахматы. Это, конечно, соблазнительно, но она не может себе этого позволить. Он думает, что она веселая вдова. Даже если бы она не была замужней женщиной, ей нечего предложить такому человеку, исполненному всевозможных мужских достоинств.
– Прошу прощения, милорд. Поймите, я не ищу мужского общества. Единственное, что мне нужно, – это обеспечить кров для моей дочери и жить спокойно.
– Если вы хотите покоя, зачем втягиваете других людей в ваши грандиозные планы улучшения этого мира?
– А разве желание улучшить участь окружающих не благородно?
– Вы опять отвечаете вопросом на вопрос. Вы что-то скрываете, миссис Грэм. Когда я спросил у мистера Брауна о вас, он ответил весьма уклончиво. Может быть, между вами и моим управляющим что-то есть? – Вы оскорбляете меня, милорд. Мне кажется, вам лучше уйти.
Он посмотрел на Софию.
– А мне кажется, из меня получилась очень хорошая подушка.
– Вы комфортабельны, как кровать, в которую насыпали камней, – парировала Люсинда.
Уонстед запрокинул голову и расхохотался. Это зрелище и этот звук совершенно обезоружили ее, не говоря уже о том, что они разрушили стену, которую она пыталась выстроить между ними. На месте этой стены она обнаружила желание положить голову ему на плечо и признать свое поражение.
– Миссис Грэм, давайте назовем это миром. Вам не нравится, когда я делаю намеки на ваш счет, мне не нравится, когда вы делаете неверные заключения обо мне и мисс Доусон. Мы с ней друзья детства. Ничего более.
Друзья, которые поженятся, судя по слухам. Все в деревне, не говоря уже о графстве, полагали, что мисс Доусон ждет, когда он вернется с войны. Если так, она обречена на разочарование. Если только у матушки мисс Доусон не получится перехитрить свою жертву.
– Вы хотели, чтобы я отдал свою землю для проведения праздника, – продолжал он. – Я хочу, чтобы вы заняли мое место в комитете и играли со мной в шахматы раз в неделю по вечерам. Неужели я прошу слишком много в обмен на причиняемые мне неудобства?
Она прищурилась. Не клонит ли он к тому, чтобы забраться обратно в свою раковину?
Полные подвижные губы скривились в улыбке.
– Прошу вас, миссис Грэм.
Все внутри у нее растаяло, как свеча, которую надолго оставили на солнце. Хватило одного этого слова и этой улыбки. Этот человек обладает обаянием Дон Жуана, а у нее не хватает силы воли сопротивляться.
– Хорошо, я продолжу работу в комитете и помогу миссис Хобб с ее счетами. А если останется время, будем играть в шахматы.
Он с облегчением вздохнул:
– Слава Богу, договорились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84