Можно было бы как-то иначе уговорить его разрешить провести праздник на своем лугу. И если она не придет, он будет рад, что можно снова затвориться в своем логове.
Уонстед бесконечно одинок. Однако пытается скрыть это за приступами гнева и грубыми вопросами, но ее не одурачишь. Ей слишком хорошо известно, что такое отчаяние.
Праздник будет полезен не только местным жителям, но и Уонстеду. И чувства, которые она к нему питает, ровным счетом ничего не значат.
– Вы не волнуйтесь насчет малышки, – сказала Энни ей вслед.
О Софии Люсинда не волновалась. Ее встревожил визит сыщика. Что будет, если ее разоблачат?
Престарелый Джевенс встретил ее в холле, снял с нее накидку.
– Добрый вечер, миссис Грэм. Его сиятельство в библиотеке.
Лорд Уонстед просунул голову в дверной проем:
– А, вот и вы, наконец.
Сердце у нее екнуло. Люсинда старалась справиться с волнением, которого не испытывала с тех пор, как покинула классную комнату и появилась в первый раз на балу.
– Джевенс, попросите, пожалуйста, миссис Хобб подняться к нам, – сказал лорд Уонстед. – И принесите чай для миссис Грэм.
– Сию минуту, милорд.
Лорд Уонстед жестом предложил ей войти.
Проходя мимо него в библиотеку, Люсинда ощутила волнующий запах лавра и горячего мужского тела. Она огляделась. Две стены от пола до потолка занимали ряды книг в кожаных переплетах. Единственным чтением в ее лондонском доме был «Джентлменз мэгэзин» и «Ла белль ассамбле».
– Прошу вас, садитесь.
Он указал на мягкое кресло у незажженного камина. Кресла были большие – чтобы выдержать его крупное тело. И, как оказалось, удобные. Люсинда представила себе, как он сидит здесь вечерами с сигарой в руке, читает книгу или газету. Или играет в шахматы. Шахматная доска стоит на красивом столике красного дерева у камина. Черные, кажется, проигрывают. Люсинда тряхнула головой и села в предложенное кресло.
– Мне бы хотелось поскорее приступить к делу, милорд. Я должна быть дома, когда София проснется.
Он сжал жесткие губы, то ли потому, что ее слова вызвали у него раздражение, то ли потому что огорчили его, – она не поняла, поскольку в следующее мгновение лицо его снова стало непроницаемым. Да, этот человек бесконечно одинок.
Люсинду бросило в дрожь, она взяла себя в руки и указала на стол у окна, где лежали письменные принадлежности и гроссбух.
– Я буду работать там?
– Да, пожалуй. Прошу вас, садитесь, миссис Грэм. Миссис Хобб с минуты на минуту придет.
Люсинда села за стол.
Вошел Джевенс с серебряным подносом. За ним семенила старая женщина.
– Поставьте поднос на стол, – велел лорд Уонстед. – Садитесь, миссис Хобб. Слушайте, что скажет миссис Грэм. Она пришла нам помочь.
Неудивительно, что бедная женщина насмерть перепугалась, потому что вид у Уонстеда был, как у рассерженного медведя, и приказания он отдавал так, словно командовал парадом.
Люсинда приветливо улыбнулась миссис Хобб:
– Садитесь, миссис Хобб. Насколько я понимаю, расписки лежат в этой коробочке? Пусть она стоит здесь, между нами.
Джевенс поставил поднос у ее локтя. На нем Люсинда увидела три чашки с блюдцами и прекрасный серебряный чайный прибор. Она посмотрела на его сиятельство:
– Хотите чаю, лорд Уонстед?
– Нет, благодарю. – Он сел за шахматную доску с той стороны, где играли белые. – Уверен, что могу оставить все в ваших умелых руках.
Много времени прошло с тех пор, когда о ней отзывались с похвалой, – это было еще тогда, когда она помогала отцу в делах. Люсинда залилась румянцем. Это не ускользнуло от Уонстеда, и он едва заметно улыбнулся.
Люсинда принялась разливать чай. Рука у миссис Хобб дрожала так, что она даже не попыталась взять чашку.
Открыв гроссбух в том месте, где красной ленточкой были отмечены последние записи, Люсинда расстроилась.
Миссис Хобб тихонько вздохнула.
– Ужасный беспорядок, мэм.
– Как полагаете, миссис Грэм, вы сможете в этом разобраться и навести порядок? – спросил Уонстед и залпом осушил бокал с бренди.
– Будем делать это постепенно. – Люсинда листала страницы до тех пор, пока не обнаружила колонки аккуратных цифр и вразумительные записи. – Вот видите? Нужно начать с этого места.
– Ах, – воскликнула миссис Хобб, – этим записям уже год! Потребуется много времени, чтобы в них разобраться.
– Занимайтесь столько времени, сколько понадобится, миссис Грэм, – сказал Уонстед. – Я буду вашим должником до конца жизни.
– Вряд ли нам удастся проделать эту работу за один вечер.
Люсинда в два счета заполнила страницу собственными записями расходов и приходов, согласованными с расписками. Часы в холле пробили три. Неужели уже прошел час? Люсинда выпрямилась, ощущая напряжение между лопатками. Миссис Хобб буквально валилась с ног от усталости.
– На сегодня достаточно, – сказала Люсинда.
– Да, миссис Грэм. Благодарю вас. – Миссис Хобб вскочила с кресла, схватила поднос и исчезла за дверью.
– Надо же, – пробормотала Люсинда, – никогда бы не подумала, что она такая проворная.
Люсинда сложила в стопку квитанции, которые они согласовали с записями в гроссбухе.
Тихий глубокий смех у нее за спиной заставил ее вздрогнуть. Сердце учащенно забилось. Она не заметила, как Уонстед подошел к ней и наклонился над ее плечом.
– Что, очень плохо?
Люсинда взяла себя в руки и перевернула страницу, с которой начала все просматривать.
– Очень, – призналась она. – Видите ли, по одним счетам уплачено дважды, по другим – вообще не уплачено или уплачено совсем недавно.
Он придвинулся к ней совсем близко.
Люсинда пододвинула книгу к нему. Он не прореагировал на этот намек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84