Хьюго подпрыгнул.
– Да чтоб вас. – Он едва удержался, чтобы не дать доктору по физиономии.
– Вы лучше глотните-ка вот это. – Хирург протянул ему стеклянный пузырек.
– Это что?
– Опиум. От боли.
– Хотите оперировать прямо сейчас? – Хьюго судорожно сглотнул. В любой момент его нога может оказаться лежащей на черно-белых плитках пола. Эта мысль ему совершенно не понравилась. Он поерзал по столу, готовясь спрыгнуть.
– Я бы не назвал это операцией, – сказал врач. – Мне кажется, там внутри что-то есть. Хочу посмотреть. – Он взял с подноса ланцет и щипцы.
Хьюго это не понравилось.
– Последний раз врач сказал, что удалил все фрагменты.
– Вот как. Значит, у вас была не одна операция?
– Не одна. Один раз в Буссако, потом – в Лиссабоне, Доктор Маллет порекомендовал мне показаться вам, если будут проблемы.
– Маллет – хороший человек.
– Ну, как хороший, если он оставил там что-то.
– Но мы об этом не узнаем, пока вы не дадите мне взглянуть. И вот что я скажу вам, милорд. Лучше вам не станет, пока мы не вскроем рану. Вам повезло, что вы пришли сейчас. Через месяц мне пришлось бы ампутировать ногу. Даю слово.
Проклятые доктора. Хьюго хотелось завыть от ярости.
– Хорошо. Смотрите все, что хотите. Но отрезать ногу я не позволю.
– Предпочитаете умереть?
Два месяца тому назад, глядя в бесконечное пустое будущее, борясь в одиночку со своими демонами, он, пожалуй, согласился бы. Но сейчас промолчал.
– Может быть, вы предпочитаете бренди? У меня есть, – сказал хирург, помахав у него под носом пузырьком с опиумом.
Но кто знает, что сделает этот любитель резать, пока он будет находиться в пьяном бесчувствии?
– Ни то, ни другое.
Хьюго сжал кулаки и почувствовал, что в ладонях у него оказалась какая-то полоска ткани. Он нашел ее на траве после праздника, узнал маленькие синие цветочки и инициалы и хотел вернуть ее Люсинде перед отъездом в Лондон. Хьюго подвес ленточку к носу, вдохнул запах лаванды и женщины. Его женщины.
– Ну, если вы потеряете сознание, постарайтесь упасть на спину, иначе я могу перерезать вам артерию. – Врач протянул ему полоску кожи. – Закусите ее, и не вздумайте меня ударить.
– Вы видели много сражений на флоте, да? – спросил Хьюго.
Хирург невесело улыбнулся:
– Слишком много.
Хьюго в точности знал, что чувствует врач. Он взял кожу в рот и смотрел, как ланцет приближается к его бедру. Мышцы бедра сжались сами по себе.
Хирург нанес быстрый колющий удар.
Боль стрельнула по ноге прямо в желудок.
– Иисусе. Проклятие. Дерьмо, – вырвались из его глотки приглушенные слова.
– И это лучшее, на что вы способны? – спросил врач. – Все вы, армейские, одинаковы. Ничем не лучше уличных девок. – Он промокнул салфеткой хлынувшую из раны кровь.
– Негодяй. – Хьюго плюнул, стараясь не выронить кожаную полоску. Он старался дышать через нос, вместо того чтобы отплатить доктору его же монетой.
– Посидите еще немного спокойно, прошу вас, милорд.
Хирург передвинул очки со лба на нос.
– Увеличительные стекла, – сказал он, склоняясь над ногой Хьюго. Единственное, что тот мог разглядеть сквозь слезы в глазах, был седеющий затылок врача и коричневая родинка у него на шее.
Еще один мучительный удар. Иисусе. Что же он делает?
– Ага! – В этом возгласе прозвучало что-то зловещее.
– Что? – процедил Хьюго сквозь зубы.
Хирург выпрямился. Он шлепнул салфеткой по ране и положил на нее руку Хьюго.
– Прижмите.
И он поднял что-то такое, что походило на толстый волос или на короткий окровавленный кусок струны.
– Ну-ну. Посмотрите-ка, что тут у нас.
Хьюго вынул изо рта мокрую полоску кожи и сглотнул, чтобы увлажнить язык.
– Что это?
– Если не ошибаюсь, это галун. И хороший галун, золотой. Будь он дешевым, вызвал бы гораздо худшее осложнение.
– Галун?
– От военной формы. Должно быть, его вогнало в рану вместе с пулей. Неудивительно, что Маллет не нашел его, когда искал осколки. Ума не приложу, как это могло попасть в ногу. Обычно мы находим такие вещи в плечевых ранах или в предплечье. Они попадают туда с мундира, как вы понимаете. Один раз я даже нашел пуговицу через несколько месяцев после того, как рана зажила. Она сама вышла на поверхность.
Галун с мундира щеголя Бейнбриджа. Хьюго вспомнил этого красивого смеющегося молодого лейтенанта. Его начало мутить.
– Пушечное ядро оторвало голову человеку, стоявшему рядом со мной, – сказал он. – Он подбежал ко мне за пару мгновений перед тем, как это случилось. На самом деле это я должен был умереть.
– Вот оно что, – сказал хирург. – И все это время вы разгуливали, нося в себе кусочек его мундира.
Во рту у Хьюго появился острый привкус тошноты. Бедняга Бейнбридж. Будь Хьюго командиром получше, этот юноша, возможно, остался бы жив. Равно как и другие его подчиненные. Хьюго отвлек себя от запаха пороха и грохота пушки. Эта часть его жизни закончилась, и лучше всего забыть о ней, как и вообще о большей части его жизни.
Хирург бросил окровавленный кусочек галуна на поднос.
– Теперь остается только прочистить рану, наложить шов, и вы будете почти как новенький. Если в рану не попадет инфекция. Тогда ногу придется ампутировать.
Зачем он говорит с такой надеждой? Хьюго напрягся.
– Вы уверены, что не хотите ничего выпить от боли?
– Нет.
Хирург продел нить в иглу.
– Знаете, если бы вы еще потянули время, мне пришлось бы искать признаки гангрены. Вы были на волосок от ампутации, милорд.
Значит, нужно поблагодарить Люсинду за его ничего нестоящую жизнь. И он нашел отличный способ сделать это. Способ этот пришел ему в голову в ночь праздника. Поскольку у нее уже есть ребенок, она не очень захочет иметь еще детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84