– Да, – согласилась я. – Но я хочу чувствовать себя в нем соответственно. Этого можно достигнуть, кое-что переделав.Он неуверенно улыбнулся, но я знала, что мои рассуждения его не очень убедили.– Как хочешь, Изабель, – примирительно сказал он. – Делай все, что поможет тебе стать счастливой."Как он изменился!" – думала я, шагая рядом с ним по улицам. Два года назад и думать было невозможно, чтобы он сказал: "Делай все, что поможет тебе стать счастливой". Тогда речь шла только о его счастье. Мне было очень приятно видеть, что он так обо мне заботится. Что он меня любит. Я сжала его руку.– Что?– Ничего. Я тебя люблю.– Хорошо, – сказал он и обнял меня за плечи.
Вечером мы приехали к Габриэле на такси. Мы едва не опоздали: Тим, как всегда, едва ли не час проторчал в ванной, где тщательно приводил себя в порядок. Из-за этого я никак не могла закончить свой макияж.– Зачем тебе макияж? – говорил он. – Ты и так хороша, без всякого макияжа.– Не говори глупостей. – Я протерла полотенцем запотевшее зеркало и попыталась разглядеть себя в тусклом кружочке. Тим в это время остановился в дверном проходе и загородил собой свет.– Нет, правда, Изабель, – продолжал он. – Сколько ты уже с ними работаешь? Должны же они узнать наконец, как ты выглядишь на самом деле.– Они и так знают. – Я энергично втирала в кожу крем-основу. – Но сегодня официальный прием. Я всегда накладываю косметику, когда выхожу в свет. Правда, и в офис я тоже привыкла приходить в макияже.– А раньше такого не было.– Это потому, что раньше я не знала, что он мне нужен.– А сейчас зачем он тебе нужен?– Вокруг меня полно людей. Я привыкла выглядеть хорошо.– Чепуха! – Он заправлял в брюки рубашку. – Ты всегда выглядишь хорошо.– Спасибо. – Его разглагольствования начинали меня злить. – Только мне надо закончить лицо. Не будешь ли ты так любезен освободить мне немного пространства?– О, исчезаю с дороги! – Он освободил дверной проход.– Вот и правильно, уматывай, – пробормотала я вполголоса.– Я все слышал, Изабель!– Ну и что?– А то, что не очень красиво говорить такое человеку, который проделал ради тебя две тысячи миль.Внезапно мне стало очень стыдно. Это не его вина, что я привыкла проводить в ванной столько времени, сколько мне заблагорассудится. И не его вина, что зеркало запотело. Просто я стала слишком обидчивой.– Извини.– Ничего. По-моему, я тебя уже простил.
– Хорошенькое местечко, – заметил Тим, когда мы подходили к дому Габриэлы.– А внутри, вот увидишь, просто сказочно!Габриэла встречала нас в дверях.– Прошу! – сказала она. – Рада с вами познакомиться, Тим.– А мы с вами уже встречались. – Он мобилизовал все свое обаяние. – Вы не помните? Мы столкнулись, когда я приезжал прошлый раз к Изабель.– Конечно, помню! – Она одарила его не менее обаятельной улыбкой. – Как можно это забыть?Вслед за ней мы прошли в гостиную.– Как вам нравится Мадрид? – спросила она Тима.– Холоднее, чем можно было себе представить. – Тим потер закоченевшие руки. – А Изабель к тому же весь день таскала меня по магазинам.– Изабель! – выговорила мне Габриэла. – Тим не похож на человека, который любит ходить по магазинам.– Смотря по каким магазинам, – ответила я. – Из компьютерных магазинов его за уши не оттащишь.Мы посмеялись.Большинство гостей было уже в сборе. Они сидели перед камином и потягивали красное вино. Нам с Тимом тоже предложили разные напитки.– Он очень хорошенький, – по-испански прошептала мне на ухо София. – Такой мужественный, привлекательный.– Спасибо.– Конечно, не такой привлекательный, как я, – встрял Луис, и мы все вместе расхохотались.– Над чем они смеются? – спросил Тим.– Ничего особенного, – заверила я его. – Они мне говорили, что ты – хорошая добыча для меня.Тим ни слова не знал по-испански, но большинство присутствующих в той или иной степени были знакомы с английским языком. Они изо всех сил старались поддерживать разговор по-английски.– Расскажи нам о свадьбе, Изабель! – попросила Нина. – Когда она состоится? Какое на тебе будет платье?– Дату мы еще не назначили. – Я повернулась к Тиму, ища поддержки. – Может быть, в январе. Все выяснится, когда мы вернемся домой. И с платьем я еще ничего не решила.– Ты сама его себе сошьешь? – спросила Магдалена.– Не знаю, – ответила я. Недавно я сшила ей платье для приемов: из белого шелка с почти незаметной серебряной нитью. На черноволосой и черноглазой Магдалене оно выглядело сногсшибательно.Но для себя мне не хотелось шить свадебное платье. Мне казалось, что оно будет несчастливым. К тому же второй раз шить себе такое платье казалось мне чем-то неестественным.– Разумеется, сошьет, – вступил в разговор Тим. – Она шьет всем, почему бы ей не сшить самой себе?– А каким ты его себе представляешь? – не унималась Нина. – Длинным? Со шлейфом? С вуалью?Нет уж, в таком платье я себя точно не могла представить.– Не думаю. Это не мой стиль.– А какой у тебя стиль? – Это спрашивал Луис.– По крайней мере, без хвоста и без вуали.– Обязательно нужна вуаль! – с ужасом воскликнул Тим. – Мне так нравится, когда невеста входит в церковь, закрытая вуалью, а потом ее откидывает.– Ты слишком много насмотрелся всяких фильмов! – засмеялась я. – В наше время так уже не делают.– Все равно, Изабель! – Его голос звучал умоляюще. – Ведь это же так красиво!– Посмотрим.Он меня совершенно не убедил.Габриэла и ее муж Альфредо угощали нас вином и напитками. Потом поставили танцевальную музыку, и мы все танцевали. Тим разговорился с Хосе относительно компьютеров. Мы с Магдаленой сели в сторонке и тоже принялись болтать.– Твой Тим – очень красивый мужчина, – сказала Магдалена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140