Не слишком удачный вариант, подумала я, нетвердо ковыляя обратно в фойе. Голова разболится, завтра работать будет трудно.– Пардон! – сказала я, натолкнувшись на кого-то, кто выходил из Испанского культурного центра.– Изабель! – На меня с удивлением смотрела Габриэла. – Что ты здесь делаешь?– Зашла с приятельницей. – Я усиленно пыталась сфокусировать взгляд.– Кажется, ты уже хорошенько набралась.– Какая разница? – спросила я. – Если я хорошо работаю, какая разница, что я делаю в свободное время?– Разумеется, – ответила Габриэла. – Если работа идет хорошо.– Но ведь ты же сама мне это говорила? – Я знала, что надо заткнуться, но меня несло. – Столько раз говорила!– Да.– Значит, остальное не имеет значения.– Абсолютно.– И что я делаю после работы – это никого не касается.– Ни в малейшей степени.– Значит, все в порядке, – подытожила я.– До завтра, – сказала Габриэла.– Никаких проблем, – заверила я ее.Надо же, подумала я, меньше всего на свете хотелось бы мне столкнуться с ней в таком состоянии. У меня на работе сложилась репутация – Изабель спокойная, подтянутая, компетентная, деловитая. А тут такое. Изабель пьяная! С другой стороны, ну и что, что я пьяная? Никто же не знает, как часто я напиваюсь. На работу я пока прихожу вовремя, под столом исподтишка к бутылке не прикладываюсь. Остальное Габриэле должно быть все равно. И все-таки мне было неприятно.
На следующий день она не сказала мне ни слова. За ночь я выпила едва ли не литр воды, проснулась за час до будильника и тщательно навела макияж. Кроме того, я надела свой любимый костюмчик из голубого шелка, который придавал мне очень таинственный вид. Она вызвала меня к себе в кабинет в восемь тридцать.– Хочу просмотреть расписание на следующий месяц, – сказала она.– Я его как раз печатаю, – ответила я. – Ты не могла бы подождать пять минут?– Разумеется, Изабель.Через пять минут я снова зашла к ней в кабинет с пачкой бумаг в руках. Она сидела в кресле и смотрела в потолок.– Вот расписание.Она выпрямилась и начала его пролистывать.– Спасибо.– Мне хотелось бы обратить твое внимание только на пару вещей, – сказала я. – Во-первых, на неподтвержденное абонирование отеля и, во-вторых, на двойную регистрацию одного из лекторов. Но у меня есть на примете кое-кто, кто сможет заняться этим вопросом. А кто-нибудь из сотрудников Хосе сможет проследить за подыскиванием альтернативного варианта места сбора.– Хорошо, – сказала Габриэла. – По всей видимости, ты все это держишь под контролем.– Я же тебе говорила, – я лучезарно улыбнулась. Она начала барабанить по столу длинными ногтями.– А как ты себя чувствуешь?Я сделала вид, что удивлена.– Разумеется, превосходно.– Да, и вид у тебя нормальный, а то я беспокоилась.– О чем тут беспокоиться, Габриэла?– Не играй со мной в прятки! – наконец не выдержала она и перешла на жесткий тон. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!Я несколько потерялась, потом сказала:– Если тебя беспокоит, что я хватила лишку прошлым вечером, то не стоит придавать этому значения. Такое со мной случается не часто. Просто у меня было такое настроение. Да и ты, Габриэла, могу дать руку на отсечение, время от времени тоже позволяешь себе чуть-чуть расслабиться.– Да, – сказала она. – Но предпочитаю это делать, когда рядом есть человек, который может за мной присмотреть.– Я сама могу за собой присмотреть, – заверила я ее. Она вздохнула.– Просто я чувствую свою ответственность за тебя, Изабель. Я обещала Шарон, что присмотрю за тобой.– О, ради Бога! – Я была потрясена. – Я что, ребенок? Я не желаю, чтобы за мной кто-то присматривал! И ты, Габриэла, моя работодательница, а не нянька!На секунду мне показалось, что она сейчас на меня закричит, – может, даже выгонит вон. Но она вдруг улыбнулась.– Ты права, разумеется, – сказала она спокойно. – И я прошу прощения. Твои личные дела меня совершенно не касаются.– Ну вот и прекрасно.– Раз ты работаешь хорошо…– Абсолютно!Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга, а потом она разрешила мне уйти.
Вечером я пошла с работы прямо домой. Погода стояла теплая и душная, было ясно, что лето не за горами. На улицах и площадях уже вовсю сновали туристы в шортах и майках, они сидели вокруг фонтанов и пили пиво. Я радовалась, что не принадлежу к их числу. Мне нравилось то, что я здесь живу.В супермаркете я купила бутылку вина к ужину. Если не считать вина, то моя диета здесь была исключительно здоровой: я существовала на салатах, макаронах и фруктах. Даже чипсы попадали мне на зуб очень редко, только когда голод застигал меня на улице или я забегала в Макдоналдс. Я похудела и выглядела поздоровевшей. Я даже подумывала о том, чтобы заняться гимнастикой, подтянуть мышцы, но все никак не могла себя заставить.Около лифта стояла синьора Карраско, моя соседка по этажу.– Здравствуйте, Изабель! – приветствовала она меня широкой улыбкой.Мне очень нравилась сеньора Карраско – этакая утяжеленная версия Софи Лорен лет сорока с небольшим.– Здравствуйте, Тереза! – ответила я по-испански. – Как поживаете?– О, прекрасно! А вы? – В наших отношениях мы явно прогрессировали от формализма к дружбе.– Знаете ли вы, – продолжала она, – что в следующем месяце в Прадо пройдет выставка Миро? Вы обязательно должны пойти, Изабель! Для вас это прекрасная возможность увидеть картины мастера.– Спасибо, схожу.– О, вы просто обязаны! – уверяла она меня все время, пока лифт поднимал нас на пятый этаж.Вообще-то сама я не очень любила Миро. По-моему, величайший художник Барселоны рисовал картины, которыми могут восхищаться разве что младшие школьники. Но игнорировать его все равно было невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140