– говорила она, с аппетитом поедая яичницу, салат, круассаны, бекон, сосиски и все остальное, что нам принесли. – Венчание у нас в три, то есть до него еще шесть часов. К парикмахеру у меня назначено на двенадцать. Макияж я сделаю сама.– Хотелось бы мне быть такой же непрошибаемой, как ты.– Дело не в непрошибаемости, – возразила она. – Пару дней назад я сама была в панике, ты же помнишь. Просто теперь надо убить время и при этом удержаться от суеты.– И все же…– Что Изабель? – Она с беспокойством смотрела на меня. – И вообще, что с тобой происходит? Ты какая-то не такая, как всегда, сама не своя.Я намазывала маслом тост.– Ничего.– Слушай, может, все дело в моей свадьбе? – В ее голосе звучало искреннее участие. – Может, я зря втянула тебя так капитально во всю эту историю? Может…– Жюли! – Я категорически пресекла всю эту литанию бесконечных "может".– К твоей свадьбе это не имеет никакого отношения.– А что же тогда? – не унималась она. – Ты такая грустная!Я огляделась кругом. Мне, конечно, приходилось в жизни посещать подобные заведения – вроде "Люкса" или "Шератона", – но не часто.– Изабель! – напомнила о себе Жюли.– Я встретила Тима, – нехотя призналась я.– Тима? Когда? Зачем? Почему ты с ним встретилась? – засыпала она меня вопросами.Мне пришлось вкратце обрисовать ей обстоятельства нашего свидания.– Все произошло по чистой случайности, – заверила я ее. – Просто у меня каблук попал в щель между булыжниками.– О Изабель! – Голос ее стал еще более участливым. – Чем же вы занимались?– Ничем, – устало ответила я. – Попили кофе, поговорили о том о сем. О работе, об Испании, о всякой всячине в том же роде.– Слава богу, тебе было что порассказать! – торжествующе воскликнула Жюли. – А о Нико ты ему тоже рассказала?– Нет. Не было предлога.– Как это не было предлога? – продолжала фонтанировать Жюли. – Пусть знает, что в твою жизнь ему больше не внедриться!– Он и не собирался внедряться в мою жизнь, – без энтузиазма возразила я.– Еще бы он собрался! – Жюли никак не могла успокоиться. – Ты сказала ему, чтобы он убирался подобру-поздорову?– Ничего подобного я ему не говорила, Жюли. Я в основном слушала.– И что же ты услышала?– Он извинялся за все, – сказала я. – Заверил меня, что обо всем очень сожалеет. Сказал, что звонил в офис и домой. Ты об этом знала?– Разумеется, знала! – воскликнула Жюли. – Алисон мне рассказывала. Она очень боялась, что он сделает попытку с тобой связаться. Поэтому мы договорились между собой не давать ему твоих координат.– Как вы смели! – не на шутку рассердилась я. – За кого вы меня держите? За викторианскую героиню, которая брякнется в обморок у ног неверного возлюбленного? Да кто дал вам право решать за меня мои дела?– Мы думали только о тебе, Изабель, – виновато сказала Жюли. – И о твоем благе. Честно.Я не могла долго сердиться на Жюли. Кроме того, на ее месте я, вероятно, поступила бы точно так же.– Надо было мне все рассказать, – устало сказала я.– Мы подумали… – с чувством затараторила Жюли. – Словом, мы подумали, что тебе уже лучше. Мы не хотели, чтобы ты снова ввязывалась в эту историю с Тимом Мэлоном.– Я и не собираюсь ввязываться. – Я отодвинула от себя пустую тарелку.– А что же ты собираешься делать?– В каком смысле?– В смысле Тима?– Ничего, – ответила я. – Перед отъездом, может быть, еще раз с ним увижусь, вот и все.– Будь осторожна, Изабель, – заботливо предупредила меня Жюли. – Он уже один раз сделал из тебя котлету. Не позволяй ему это повторить.– Не позволю, – улыбнулась я. – Ты зря переживаешь.Но мои слова ее явно не убедили.В церкви было очень красиво. У алтаря стоял Энди Джордан, высокий, красивый, в прекрасном черном смокинге. Рядом с ним стоял Ари и что-то нашептывал ему на ухо. Мне указали место на скамье со стороны невесты. Стоял торжественный запах церкви, цветов, духов и чего-то еще, неповторимо прекрасного. Меня захлестнули эмоции, словно на эту свадьбу наложились воспоминания о другой свадьбе, моей собственной, несостоявшейся. У меня были бы другие букеты, другие ленты, другие гости. И платье у меня было бы другое, расшитое жемчужинками. Алисон нашла его под кроватью и выбросила в помойку.– Мне оно было отвратительно, – призналась она. – К тому же если бы его нашла мать, то наверняка начала бы причитать по поводу своей бедной дочери, которой какой-то подлец искалечил жизнь.Я сделала вид, что мне все равно, хотя на самом деле мне было жаль и своих трудов, и своих прекрасных надежд, которые вот так запросто оказались в помойке.Алисон ткнула меня в бок.– Никогда бы не догадалась, что он голубой, – зашептала она громким шепотом, так что сидящие впереди нас начали оборачиваться.– Прекрати. Люди подумают, что ты говоришь об Энди, – ответила я, едва сдерживая смех.– Какая жалость, – мрачно продолжала она. – Они оба так хороши.– А как же Питер? – спросила я.– С Питером все в порядке, – ответила она. – Мы отлично ладим друг с другом. Любим одни и те же вещи, смеемся над одними и теми же шутками.– Ты выйдешь за него замуж?– А если и так? – Она посмотрела на меня с вызовом. – Впрочем, я еще не решила. Мы хотим сперва немного пожить друг с другом.– Ты соображаешь? – воскликнула я. – Что скажет на это мать?– Только это меня и удерживает, – призналась она. У дверей церкви послышался шум. Приехала Жюли в пышном белом платье, которое заняло полпрохода.– Оно ее затмевает, – пробормотала Алисон.Но что бы ни говорила Алисон, Жюли выглядела очаровательно. Она прошла мимо меня с безмятежным, счастливым лицом, и во мне невольно зашевелилось чувство острой зависти, которую я безрезультатно пыталась подавить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140