Официантка принесла Шейну завтрак, и он углубился в чтение достаточно путаной заметки о нападении на него самого. Согласно газетной версии известный сыщик лежал сейчас в больнице в критическом состоянии и репортеры к нему допущены не были. Какая-либо информация, которая помогла бы полиции установить личность преступника, отсутствовала, если не считать самого метода покушения, характерного для профессиональных гангстеров. Коротко упоминалось о его борьбе с преступным миром, после чего делался вывод, что покушение было, по-видимому, местью тех криминальных элементов, которым он причинил какие-либо неудобства в прошлом.
Пережевывая тост и ломтик бекона, Шейн перевернул страницу, на которой были помещены снимок особняка Брайтонов и фотографии различных людей, в той или иной мере связанных с двумя убитыми женщинами. Здесь же были напечатаны официальные сообщения. Администрация штата сулила награду в тысячу долларов тому, кто поможет арестовать убийцу или убийц миссис Брайтон. Шейн насмешливо фыркнул, прочитав пространное, продиктованное Питером Пейнтером заявление, в котором он гарантировал арест преступника в ближайшее время и награду в размере двухсот пятидесяти долларов из своих личных средств за помощь в поимке.
Лицо Шейна было задумчивым, когда он, отложив газету, стал заканчивать завтрак. Развитие событий с каждым днем приобретало все более интересный характер. За помощь в раскрытии преступления было обещано уже более тысячи долларов, причем сумма эта была установлена до того, как произошло второе убийство. Если полиция обнаружит связь между гибелью двух женщин, а преступники по-прежнему будут находиться на свободе, размер награды, судя по всему, может быть удвоен.
Покончив с яичницей, он заказал еще чашку кофе и принялся читать передовую статью. В едких, язвительных выражениях редактор газеты излагал относящиеся к двойному убийству факты; он закономерно ставил вопрос о связи между преступлениями, в заключении, обращенном к шефу полицейских сыщиков Майами-Бич, редактор выражал сомнение в том, что последний способен принять решительные меры для защиты жизни и имущества граждан.
Отложив газету в сторону, Шейн невесело усмехнулся. Допив вторую чашку кофе, он заплатил по счету и вышел. До гостиницы было пять минут ходьбы.
В отеле в его почтовом ящике лежала пространная телеграмма, поступившая накануне вечером. Он прочел ее по пути к лифту. Телеграмма, направленная таможенным чиновником из города Ларедо, штат Техас, гласила: «Хендерсон прибыл вчера вечером поездом Зафрахтовал частный самолет до Джексонвиля Флорида где пересядет самолет компании «Пан-Америкэн» вылетающий Майами полдень Таможенной декларации указал одну картину стоимостью пятьсот долларов кисти Робертсона Последний хорошо известен художественных кругах как подражатель Рафаэля Сообщите нужна ли дальнейшая помощь».
Отперев дверь, Шейн вошел в свой номер и положил телеграмму на стол. Подойдя к серванту, он налил в рюмку коньяк, потом сел и закурил. События, по всей видимости, приближались к кульминационной точке, но какой-либо системы в их развитии он не улавливал. Прочитав сообщение из Ларедо во второй раз более внимательно, он достал из встроенного шкафа пиджак, где была спрятана телеграмма, найденная им в сумочке миссис Брай-
гон в день ее гибели. Он положил телеграммы на стол одну рядом с другой и, продолжая курить, некоторое время смотрел на них. Наконец, встал и с решительным видом набрал номер телефона. Ему ответил хриплый, с сильным акцентом голос.
— Тони? Это я, Майк Шейн.
— Майк? В газетах я прочел, что тебя прикончили.
— Пока не окончательно. Есть работенка — для меня она крайне важна.
— Понимаю, Майк.
— Прилетает один тип - Хендерсон. Сегодня, самолетом компании «Пан-Лмерикзн». вылетающим из Джексонвиля в полдень. Проверь время его прибытия.
— Продолжай, я слушаю.
— В списке пассажиров он может значиться под другим именем. Его фото я положу в конверт и оставлю в своем почтовом ящике в вестибюле гостиницы. Ты можешь забрать его утром. В конверте будут еще пять сотенных бумажек. У Хендерсона есть картинка, которая для меня имеет такую цену. Картинку надо у него изъять и оставить у дежурного клерка в моем отеле.
— Живопись, босс?
— Естественно. Сам знаешь, рисунок на холсте. А что там нарисовано, босс?
— Если бы я знал. Может быть, человек, а может, мул. Или гора, а под ней лежит богом проклятое яблоко. У него будет только одна картина. Ее ты и экспроприируешь.
- Так.- В голосе Тони звучало сомнение. Картина большая? В шикарной раме?
- Не знаю. Думаю, без рамы. Но это неважно. Разве полкуска недостаточно?
— Нормально, босс, нормально. Я ее достану. Без насилия? - Не больше, чем абсолютно необходимо. На нем не должно остаться ни синяков, ни ушибов. И ради бога, чтобы я в этом деле никак не фигурировал.
- Не беспокойся, Майк, ты меня знаешь.
— Знаю. Именно поэтому и предупреждаю, чтобы ты не очень играл мускулами. Мы имеем дело с динамитом.
Когда голос на другом конце провода еще раз заверил его, что операция будет проведена предельно аккуратно, Шейн положил трубку.
Выпив еще рюмку и положив обе телеграммы себе в карман, он взял фото Д. К. Хендерсона и две тысячедолларовые ассигнации, полученные им от Гордона в качестве предварительного гонорара. В вестибюле он попросил у дежурного клерка чистый конверт и нацарапал на нем левой рукой: «Тони». Вложив фотографию Хендерсона, он передал незапечатанный конверт клерку, а вместе с ним и обе ассигнации.
— Разменяй деньги и положи пять сотен в конверт, проинструктировал он клерка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50