— Потом запечатай его и оставь в моей почтовой ячейке. Утром за ним придет мой знакомый по имени Тони. Остальные деньги положи в сейф, пусть хранятся до моего прихода. Тони должен оставить мне пакет, не знаю, большой он или маленький. Если пакет не слишком громоздкий, положи его тоже в сейф, а если он не поместится, найди для него какое-нибудь безопасное место.
- Все понял, мистер Шейн. - Клерк взял конверт н деньги.
— А теперь обо всем забудь, дал последнюю инструкцию Шейн.
Выгнав машину из гаража, он повел ее левой рукой. Ему удалось благополучно миновать оборудованную светофорами часть города и выехать на север к бульвару Бискейн. Оттуда по дамбе он переехал через залив в Майами-Бич.
Поставив машину возле особняка Брайтонов в том же месте, что и накануне, он не стал входить в дом, а крадучись, прижимаясь к живой изгороди, направился к гаражу, ворота которого были открыты. Внутри стоял автомобиль, однако шофера не было видно, и Шейн, подойдя к лестнице, стал взбираться по ступеням в находившуюся наверху квартиру.
Не постучав, он повернул ручку двери, отворившейся внутрь. Сделав шаг вперед, он оказался в небольшой комнате, меблировка которой состояла из ободранной кушетки, нескольких стульев и письменного стола из грубо струганных досок. Из комнаты вели две двери, одна из которых была отворена.
Подойдя к открытой двери, Шейн увидел за ней настоящий склад ломаной мебели. Покрытые слоем грязи окна выходили на Атлантический океан; с потолка и степ свисали лохмотья паутины. Сразу за дверью виднелось небольшое свободное пространство, недавно очищенное от пыли.
Постояв в раздумье на пороге, Шейн опустился на колени и стал внимательно разглядывать едва заметные царапины на полу. Они шли через порог, и сыщик, передвигаясь на коленях, проследил их до наружной двери. Царапины, судя по всему, были оставлены каким-то тяжелым предметом, который волокли из кладовки к лестнице.
Поднявшись на ноги, он стряхнул с коленей пыль, подошел к другой двери и рывком открыл ее. Здесь находилась спальня Оскара, но самого шофера в ней не оказалось.
Войдя внутрь, Шейн внимательно осмотрелся. Меблировка комнаты состояла из односпальной кровати, старенького туалетного столика и двух стульев с прямыми спинками. В конце спальни находилась уборная. Во встроенном шкафу висели два дешевых костюма, пальто, плащ, форма шофера и два сильно поношенных комбинезона. На одном из них с рукава свешивалась паутина, а колени были испачканы свежей грязью. С трудом присев,
Шейн отогнул манжет на штанине. Из него посыпался чистый морской песок.В ногах кровати Шейн увидел небольшой деревянный ящик с набором гаечных ключей, молотков, ножовок, а также с гайками, болтами и прочей мелочью, которую механики обычно хранят в легкодоступных местах. Сунув в ящик руку, Шейн нащупал плотно завязанный сверток. Он развязал его и расстелил на полу. Выражение его лица не изменилось, когда он увидел полный набор воровских инструментов.
Придав свертку прежний вид, он положил его не место и закрыл крышку ящика. Некоторое время он стоял в задумчивости, потом вышел наружу. Глубокая царапина шла от порога до горизонтальной площадки в верхней части лестницы.
Спускаясь, он заметил Оскара, выходившего из-за гаража. При виде сыщика шофер остановился, как вкопанный. Замедлив шаги, детектив неловким движением левой руки вставил в зубы сигарету и, подождав, когда Оскар подойдет ближе, щелкнул зажигалкой.
Злоба и страх в глазах шофера были замаскированы льстивой улыбкой. Облизнув толстые губы, он бросил взгляд на травмированную руку Шейна на марлевой повязке.
— Эй, — спросил он, — неужели и это моя работа? Ступив на землю и холодно взглянув на человека, накануне ударившего его ногой в лицо, Шейн ответил:
— Не уверен.
— Тогда наверняка не моя, — пробормотал Оскар. — Вчера, когда я укладывал тебя в машину, рука повреждена не была.
— У тебя тяжелая нога, Оскар. Лягание — рискованный бизнес, могут возникнуть осложнения. — Спокойное выражение сошло с его лица, ноздри раздулись, а дыхание сделалось учащенным.
— Вчера что-то на меня нашло. — Шофер глядел в землю. — Мне следовало вести себя поспокойнее.
— Да, — негромко произнес Шейн, — ты должен был вести себя спокойнее.
— Мне очень жаль.
— Скоро тебе будет жаль себя, — сказал Шейн тем же ровным голосом.
Сжав руки в кулак, Оскар шагнул вперед. Шейн предупредил:
— И сейчас веди себя спокойнее, Оскар. Не испытывай свое везение.
— Не люблю, когда возле меня крутятся легавые, — прошипел Оскар.
— А я не люблю тех, кто неаккуратно обращается со своими ногами. — Повернувшись, Шейн направился к дому.
Войдя в особняк через запасной вход, Шейн остановился возле открытой двери на кухню, где перекинулся несколькими фразами с толстой негритянкой, готовившей пирог и тихонько напевавшей себе под нос: «Иисус любит меня...»
— Привет, мамаша. Я ищу садовника. Прекратив пение, негритянка вытаращила глаза:
— Но у них нет садовника.
— Кто же тогда ухаживает за газоном и цветами? Шофер?
— Оскар? — Ее жирное тело затряслось от смеха. - Он не желает ничего делать. Ходит вокруг с диким видом и пугает бедных чернокожих.
Поблагодарив ее, Шейн в раздумье направился в библиотеку.Кларенс сидел, развалясь в кресле, повернувшись спиной к двери. Сделав шаг назад, Шейн незаметно вышел. Потом поднялся на верхний этаж по запасной лестнице, которую ему показала Филлис в первый вечер. На площадке он остановился и прислушался. В доме стояла тишина. Тяжелая, гнетущая тишина. Безмолвие смерти, — так определил про себя эту тишину Шейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50