Идти стало значительно легче и, ловко обманув
боль, он даже заставил себя перейти на бег.
Королевский замок, словно издеваясь над ним, извивался в
едкой пелене пота заливающего глаза. Это был какой-то дикий
танец, но Рыцарю уже было не дотого. Главное - успеть добежать
до этих шершавых стен, а там уж мы и с этими танцульками
разберемся. Главное - добежать!
И опять его выручила любовь. Мерцающий контур замка в одно
мгновение превратился в такое знакомое и дорогое лицо
Принцессы. В одночасье забыв обо всем, он видел теперь лишь ее
глаза, яркие, как утренние звезды. Не было для Рыцаря большего
счастья, чем следить за игрой этих волшебных глаз, в которых он
каждый раз беспомощно тонул, когда они обращались к нему. Такие
неуловимые и такие родные, то лукавые и смеющиеся, то серьезные
и до краев заполненные чужой болью и страданием, которые она
так хорошо умела лечить...
Рыцарь погружался в них все глубже и глубже, ничего не
замечая вокруг. Он шел, как ходит слепой по хорошо знакомой
дороге, и даже не понял, когда он миновал главные ворота и
вошел в замок. Он не упал без сил, как ему хотелось ранее, а
пошел дальше, влекомый этими волшебными глазами куда-то вперед.
Но достигнув их дна Рыцарь неожиданно окунулся в обжигающе
ледяные растерянность и испуг, таившиеся там. Он остановился,
встряхнул головой и сбросил с себя это наваждение.
Он стоял на рыночной площади, а навстречу ему, из ратуши,
в сопровождении пышной свиты шла сама Принцесса. Боже, как она
была прекрасна! Рыцарь никогда еще не видел ее столь
прелестной, так шло ей подвенечное платье. Он хотел подойти
ближе, но едва сделал первый шаг, как на него вновь обрушилась
растерянность переполнявшая глаза его возлюбленной. Рыцарь
заставил себя остановиться и, разрывая стянувшую его тугими
обручами боль, наконец-то вырвал сознание из пелены
беспамятства и огляделся кругом тяжелым взглядом.
Он, словно впервые увидел растерянную Принцессу глядящую
виноватыми, полными слез глазами, удивленную королевскую чету,
недоуменного незнакомца, держащего под руку Принцессу и
звенящую тишину, повисшую над площадью. А еще он увидел, как
Король подал знак тайному советнику и из-за ратуши выбежали
латники и, боязливо поглядывая на Рыцаря, обнажили мечи.
И тогда (откуда что взялось?), Рыцарь хрипло рассмеялся и,
кроваво сплюнув под ноги, развернулся и пошел прочь.

49. Сказка о прекрасной принцессе Атильи ее безобразном шуте
Московскому Казанове

Каждый из нас взрослеет по-своему. Одному для этого
хватает и пяти минут, а другой всю жизнь остается милым и
непосредственным ребенком, для которого весь мир всего лишь
детская площадка. А главное, никогда нельзя быть уверенным в
том, что ты уже навсегда простился со своим детством и,
аккуратно протерев, упрятал свои розовые очки глубоко-глубоко в
карман. Но тем и прекрасна жизнь, что не угадаешь, через
сколько же пар этих самых очков ты на нее смотришь...
Случилось так, что в числе подарков, полученных прекрасной
принцессой Атиль на День рождения, оказался и маленький
карлик-шут в забавном клетчатом колпаке, расшитом серебряными
бубенчиками. От всех прочих карл он отличался тем, что был
как-то неповторимо уродлив. Неестественно изломанные руки и
ноги, безобразное морщинистое лицо с глазами бусинками и
огромным носом, большущие уши и сгорбленная спина - все это по
отдельности было просто отвратительно! Но собранное воедино
совсем не делало карлу страшным, даже наоборот, этот неказистый
коротышка оставлял забавное впечатление невольно напоминая о
вашем собственном совершенстве. А уж если добавить сюда и
потрясающую мимику, словно кривые зеркала, сворачивающую его
лицо в неповторимые гримасы, то сразу же станет ясно, почему
Карла прочно занял место в свите Атиль. И с тех самых пор весь
двор с веселым смехом наблюдал, как по королевскому дворцу,
смешно переваливаясь и методично звеня бубенчиками бегает
маленький Карла, исправно исполняя все поручения принцессы.
Так продолжалось достаточно долго. Все уже начали
понемножку привыкать к Карле, пока в замок не пожаловал
известный Художник, нанятый, чтобы написать портрет принцессы.
Когда Карла вошел в зал, следуя за принцессой и увидел краски и
кисти, разложенные у Художника, с ним случилось что-то
невообразимое. Его просто затрясло, и, пронзительно крича,
Карла метнулся через весь зал к мольберту. Он сгреб в охапку,
сколько мог, баночек и пузырьков с красками и, отбиваясь от
опешившего Художника кистью, забился в самый дальний угол,
никого к себе не подпуская. Все это было настолько комично, что
с несколькими фрейлинами от смеха просто случилась истерика, и
их пришлось долго отпаивать водой. Король хохотал до слез и,
отсмеявшись, приказал подать еще красок, и Карлу оставили в
покое.
Художник принялся за работу, все затаили дыхание, наблюдая
за чудом рождения портрета, а Карла, стараясь не звенеть
бубенцами, потихоньку выскользнул из зала. В своей каморке он
бережно выложил на столик все краски, сорвал с головы колпак и,
взяв в руки кисть, начал расписывать стены. Карла работал,
забыв обо всем, работал так, как никогда прежде, работал, не
помня времени, не видя и не слыша ничего, что могло бы вырвать
его из этого волшебного мира красок. Он пришел в себя только
услышав восхищенный возглас, а, обернувшися, увидел Атиль и
изумленного Художника, стоящих в дверях каморки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89