Свеча мерно
горела до того самого момента, когда Инфанта, ослабев, не
выронила ее на ковер, по которому огонь мгновенно разбежался по
всем комнатам.
Инфанта проснулась от удушливого дыма и жадных языков
пламени лижущих ее кресло. Она едва не задохнулась от этого
дыма и внезапного ужаса захватившего разум, но в тот же миг
чьи-то сильные руки грубо сдернули ее с кресла и понесли сквозь
пламя. Ей было безумно страшно, но Инфанта сама не знала, чего
же она больше боится - этих властных рук или жестокого, все
поглощающего огня. Но тут тот, кто ее нес не смог увернуться от
внезапно вырвавшегося из соседнего коридора огненного фонтана и
страшный рев пожара прорезал дикий, пронзительный крик боли, и
на Инфанту остро пахнуло паленным мясом. Она вздрогнула и
потеряла сознание.
Инфанта пришла в себя во дворе замка, окруженная
взволнованной толпой. Никто не видел ее спасителя и только
отец, пробившийся к ней сквозь суетящихся слуг, успокоил ее,
сказав, что непременно прикажет разыскать смельчака и женит его
на Инфанте. А она, тем временем, пристально следила за
неуклюжей, теперь еще и сильно обожженной, фигурой Дворецкого,
руководящего тушением пожара. Он был весь поглощен спасением
замка, но почувствовав на себе тревожный, требующий взгляд
Инфанты, с ужасом осознал, что ему не удастся сохранить в тайне
то, что этот пожар вернул ему, так давно утраченный, голос. И
тогда, улучив момент, он уединившись в одной из башен и,
проклиная все на свете, вырезал себе язык, и вернулся назад,
чтобы захлебываясь кровью продолжать тушить пламя. Встающая
заря осветила полусгоревший замок и глядя на пепелище Дворецкий
решил, что теперь у него будет много веских поводов, чтобы
избегать встреч с Инфантой. Он считал, что так будет лучше для
всех.

73. Охотник
(Рассказ Сказочника)

За время своих долгих странствий по Глюкарии мне не раз
приходилось сталкиваться с самыми разными и необычными
существами. Одни из них процарапали в моей памяти глубокие
борозды, иных же безжалостно уносило прочь равнодушное время.
Но были среди них и такие, которые стали для меня на всю жизнь
дикими ночными кошмарами.
Я сидел у костра, неутомимо выедающего крохотную живую
пешерку во враждебной темноте ночи. Лес Приведений не лучшее
место для стоянки, но так уж сложилось судьба, да и потом я не
принадлежу этому миру, мне обитатели Леса не столь опасны, как
местным. Вот от того-то мое любопытсво и было, мягко говоря,
разбужено, когда вслед за треском веток из темноты возник
рослый мужской силуэт.
- Доброй ночи! Не помешаю? - танцующий свет высветил
открытое мужественное лицо и глубокие колодцы глаз, на дне
которых таился цепкий внимательный взгляд. Я помолчал,
осматривая незнакомца. Да уж, герой кэмэловской рекламы не
годился бы даже чистить сапоги этому парню. Сама мужественность
во плоти предстала передо мной. Не будь я столь
гетеросексуален... Я улыбнулся и показал на лежащее у костра
бревно.
Пришелец снял с плеча видавший виды кожаный мешок и с
явным наслаждением присел у огня, устало вытянув ноги к
пляшушему по сухим сучьям пламени.
- Голодны?
Он благодарно кивнул и ловко перехватил протянутый ему
импровизированный вертел. Конечно, половинка зажаренного кроля
не бог весть какое угощение, но все же лучше чем ничего. Не
говоря ни слова он аккуратно пристроил мясо на бревне и,
развязав свой мешок, выставил передо мной котелок сухих слив.
- Чем богаты... - улыбнулся мой гость и принялся за
мясо.
Ел он обстоятельно, не суетясь. Я посматривал на него
сквозь марево костра и не мог не восхижаться его собранностью и
... ладностью, что ли. Он не делал ни одного лишнего движения,
во всем угадывались недюжинный опыт и сноровка. Да и снаряжение
выдавало не мальчика, но мужа.
Когда с кролем было покончено мы разлили по кружкам
душистый чай, подаренный мне Непоседой. По неписанному правилу,
знакомому всем, живущимь дорОгой, гость заговорил первый.
- Я, вообще-то здесь случайно оказался. Гостил у родичей,
да вот нежданно почуял дичь. Я охотник, - пояснил он,
перехватив мой недоуменный взгляд.
Вообще-то оружия при нем явно не наблюдалось. Ладно,
посмотрим, в конце-концов мои лук и меч лежат под рукой, хотя я
и вовсе не охотник.
- Нет, правда, - он очень по доброму улыбнулся, - не
удивляйтесь. При моей охоте оружие ни к чему.
- Сколько по этому Лесу хаживал, а вот охотника тут
впервые встречаю!
-Да нет же! - он задорно засмеялся. - Я обычно охочусь
совсем в других местах. Но тут был такой след, что упустить его
просто было нельзя!
- Да на кого ж тут охотиться кроме приведений? -
искренне изумился я.
- Ну, у меня особая дичь. Я охочусь на любовь, - взгляд
сквозь костер стал неожиданно острым. Он обвалакивал, покалывая
со всех сторон и не упуская ни одного, пусть даже самого
слабого движение бровей, способного меня выдать.
Видимо, выражение растерянности застывшее у меня на лице
вполне устроило Охотника и булавки в его глазах исчезли.
- Простите, что-то я не совсем понял, вы выслеживаете
Любовь и ...
- И убиваю ее, что же с ней еще делать? Снимаю шкуру,
делаю чучело и продаю.
В голове у меня совсем замутилось.
- КАКУЮ ШКУРУ?!
Охотник снисходительно улыбнулся.
- Я не из этого мира. Как впрочем и вы.
Надо же, как он меня быстро вычислил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89