Облегчи душу!Вот и Густав Фирлефанц сперва молчал, а после признался.Как все... Глава 50 Собрался было Мишель домой поехать, чтобы белье сменить, в порядок себя привести, да вот — не довелось! Какой уж тут дом, когда кругом такое творится?!И куда ему теперь?.. Может быть, в городскую, которая должна ему оказывать всяческое содействие, полицию?— Эх, барин, хватил! — усмехнулся один из наиболее разговорчивых извозчиков. — Какая ноне полиция? Разбежались все! Как стрелять начали — так враз и разбежались!— Но хоть кто-то из властей остался? — растерянно спросил Мишель.— Может, и остались, то мне неведомо.И низко наклонившись с козел, сказал заговорщически:— Тебе, барин, видать, к юнкерам надо-ть. Они теперича в Лефортове засели и на Арбате, в Александровском училище. Они только одни за временных-то, а боле никто!Мишель не поверил. Как может быть, чтобы власть Временного правительства, пусть не бог весть какая, пусть временная, рухнула в считанные дни и теперь здесь, в Москве, ее защищали какие-то, хоть и в военной форме, мальчишки! Юнкера!..А как же милиция, казаки, войска, наконец?Нет, навряд ли бунтовщики удержатся долго. Да и кто они такие?.. Большевики? Уж не те ли?..Мишель вспомнил своих в «Крестах» шахматных партнеров, которые чуть не каждый вечер, набившись в одну из камер, устраивали «якобинские» диспуты. Милые, в большинстве своем вполне порядочные и интеллигентные люди. Какие они бунтовщики?Нет, эти власть не удержат, эти только глотки драть горазды! — решил про себя Мишель.Нужно искать верные Временному правительству силы, которые должны ему помочь! А там, глядишь, через день-два все утрясется... Если это юнкера — пусть будут юнкера. Доберется до них и там во всем разберется...— Говоришь, на Арбате они? — переспросил он извозчика.— Ага! И еще в Лефортове. Стреляют, черти!— Свезешь туда?— Я-то?.. — воровато оглянулся извозчик. — Не-а. Наши-то постановили никого туда не возить. Узнают — озлятся. Да и палят там — не ровен час совсем застрелят. Слышь-ка!И точно, прислушавшись, Мишель различил далекую трескотню винтовочных выстрелов, словно кто-то сухие сучья ломал. И тут же, покрыв отдельные выстрелы, ударил дружный, пожалуй, из нескольких десятков винтовок, залп! И еще один!.. А ведь верно, в самом центре палят, да залпами — прямо как на войне!И, словно в подтверждение, со стороны Яузы одиноко бухнула пушка, и где-то спустя несколько мгновений раскатился эхом взрыв.Из пушек, в Москве?!— Видал!.. — задрал вверх палец извозчик. — Никто теперь туда не поедет. Куда в другое место — с превеликим нашим удовольствием, а туда — ни-ни! И пешком ходить не советую, враз подстрелят! Они там на крышах сидят и, как кого увидят, счас в него палят!— Кто они? — попробовал уточнить Мишель.— Не знамо кто — может, те, а может, иные, а тока кого увидят — враз стреляют и сразу наповал! Я там нынче был, так стока мертвяков на мостовой валяются — жуть!..А как же тогда до Арбатской площади добраться, когда ни пешком, ни на «лихаче»? Путь-то не близкий!— Ты вот что, барин, ты вона с ними езжай, — указал извозчик на тянущийся через площадь обоз из дюжины кляч, волочащих огромные черные бочки. — Оно, конечно, грязно и пахнет, да тока их точно никто не тронет! И все лучше будет, чем пешком-то.И видя, что господин сомневается, добавил:— Езжай! Здеся тебя, барин, все одно никто не повезет!Мишель побежал вслед удаляющемуся обозу.— Стой! — закричал он на ходу.— Тпру-у! — сказал первый ездовой, натягивая поводья. И обоз встал.— Чего надо-ть?Бородатые, в грязных накидках, мужики, сидящие на телегах, глядели на него недовольно. Ну не бумагу же им, Керенским подписанную, показывать?!— До Арбатской площади довезете?— А скока дашь?— Не обижу, — пообещал Мишель.Ближний мужик подвинулся, уступая ему место подле себя, кинул на веревочное сиденье какие-то лохмотья.— Садись, коли не шутишь.Мишель повел носом, но сел.— Но-о!.. Трогай!..Кляча довольно резво побежала вперед.В бочке за спиной тяжело и тягуче заплескало, и тут же в ноздри Мишелю шибануло зловонием потревоженной выгребной ямы. Он прикрыл нос платком и весь съежился, стараясь быть от бочки как можно дальше, но все равно слыша за спиной глухой плеск.— Не боись, — ухмыльнулся в бороду мужик. — Не наплещет, чай — половины ишо нет!Бочки были не просто бочками, а ассенизаторскими, которые каждую ночь разъезжались по Москве выгребать нечистоты из ям в домах, где не была устроена канализация. С боку телег были приторочены здоровенные, на длинных жердинах ковши, которыми «золотари» черпали зловонную жижу и лили ее в бочки. Хотя и все равно обливались.Обоз, вытянувшись вдоль улицы, направлялся в центр. Как раз туда, куда надо было Мишелю.Клячи бежали ходко — скоро миновали Каланчевку, пересекли Садовую, поехав по переулкам. Обитые железом колеса громыхали по булыжникам мостовой. На улицах никого видно не было.Но вдруг в конце переулка мелькнули какие-то выбежавшие из-под арки проходного двора тени. Одна, другая... Сверху, над головами, громыхнуло, словно раздался далекий грозовой раскат — видно, кто-то шел по железной крыше. Мишель задрал голову. И тут же раздался, раскатившись эхом, отраженным от стен, выстрел. И еще один!Звякнуло, посыпалось вниз стекло.Стреляли не в них, в метнувшиеся из-под арки тени.Оттуда разом загремели ответные выстрелы. Сверху на землю посыпалась выбитая пулями штукатурка. Одна пуля угодила в водосточную трубу, отчего та отозвалась глухим гулом.Выстрелы трещали беспрерывно — то сверху, с крыши, то от подворотни.Испуганные «золотари» остановили обоз, попрыгали с телег и спрятались за бочками. Мишель сделал то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83