Хотя сетовали не очень-то — здесь, в столице, в каменных казармах, в глубоком тылу, служба была не в пример легче, чем где-нибудь у черта на куличках в Карпатских горах, в мокрых землянках, под обстрелом немецкой артиллерии.— Стройся!Быстро разобравшись, построились в две шеренги. Фыркая и дергаясь, подъехал белый, заиндевевший грузовик.— Садись!Подсаживая друг друга, попрыгали в кузов.— Смотри, не спать у меня!.. Держись крепче! — крикнул, погрозив кулаком в кожаной перчатке, офицер и, накинув на голову башлык, рысцой побежал в кабину.Куда их везут, зачем, никто не знал и не спрашивал. Начальству — ему виднее будет...Заворачивая с набережной к дворцу, грузовик, хоть и был перемотан поперек колес цепями, пошел юзом по накатанной санями до ледяной корки мостовой. Солдаты, хватаясь друг за друга и за воздух, качнулись к борту, уперлись, выругались по матери.Грузовик выровнялся, проехал еще метров тридцать и встал перед какими-то большими деревянными, крашенными в полоску воротами, ожидая, когда их откроют. Офицер выскочил из кабины, по-быстрому переговорил с высунувшимся из деревянной будки караульным, зашел через калитку внутрь, и через несколько минут ворота распахнулись.— Проезжай.Водитель дал газу, и грузовик въехал во внутренний двор.Заскочивший на подножку офицер показывал дорогу. Остановились подле какого-то крыльца.— Слазь!Окоченевшие солдаты попрыгали вниз, где рассыпались по сторонам, подскакивая на месте, колотя ногой об ногу и стуча друг дружку кулаками по спинам, чтобы согреться. Из их ртов, оседая серебристым инеем на волосах, густо валил пар.— А ну, кончай разброд! Стройся! — гаркнул офицер.Недовольные солдаты построились.И еще минут десять ждали, переминаясь с ноги на ногу, в строю. Потом дверь распахнулась, кто-то крикнул:— Заходь!И мечтающие о тепле солдаты разом, гурьбой бросились вперед, оскальзываясь на заснеженном крыльце.— Отставить! В бога, в душу!.. — остановил их офицер. — Куда прете, скоты?! Порядок забыли?! Заходить по одному!.. Шагом... арш!Солдаты, разобравшись в цепь, нетерпеливо подгоняя впереди идущих жесткими тумаками в спину, стали забегать в дверь. Последним, стряхивая с башлыка и погон снег, зашел и офицер.В просторном вестибюле, не проходя далее двери, солдаты остановились, встав плотной кучкой, опасливо озираясь по сторонам.— Гляди, ребяты, сколько золото-та!..Офицер, приказав замереть на месте, побежал куда-то вверх. Но совсем скоро вернулся в сопровождении какого-то господина в сюртуке.— Сюда, будьте любезны, — показал тот.Офицер, заступив за его спину и страшно гримасничая — вращая глазищами и шевеля губами, — украдкой показал кулак.Мол, вести себя как подобает, а не то... мать вашу ети!.. скулу набок, а все зубы — в горсть! Но солдаты и без его стращаний боялись лишнего шагу ступить.По лестнице, распугивая дробным топотом сумрачную тишину, спустились куда-то, в освещенный электрическими лампочками подвал, где у стены, рядком, были сложены большие деревянные ящики с прибитыми с боков ручками.— Вот эти! — ткнул господин пальцем в ящики. — Общим числом — восемь. Только, прошу вас, голубчик, осторожней!Офицер кивнул. И, обернувшись к солдатам, приказал:— По четверо — разберии-сь!Солдаты рассыпались на четверки.— Берете с четырех углов, подымаете и нежно, как мамка — дитё, несете наверх в машину! И не дай вам бог!..— Не извольте беспокоиться, ваше благородие, доставим в лучшем виде! — крикнул кто-то из солдат.— То-то!..Солдаты, забросив винтовки на спины, ухватились за ручки, разом разогнулись, крякнули от натуги и, коротко семеня ногами, потащили неподъемные ящики к лестнице.— Куда прешь-то? Куда толкаешь дьявол?! Осаживай, осаживай, — переругивались они, таща ящики вверх по ступеням. Холодно уже никому не было — всем было жарко.Офицер зорко наблюдал за происходящим и, когда кто-нибудь случайно спотыкался или ненароком задевал углом ящика перила лестницы, подскакивал и, суя в самый нос черный, обтянутый кожей кулак, прикрикивал:— А вот я тебя... раззява!..Во дворе, дымя выхлопами, стояли еще два, кроме того, на котором они приехали, грузовика. Ближний — сдав задом к самому выходу.— Подавай по одному!В машины ящики грузили прямо с крыльца, через сброшенный задний борт — четверо подавали снизу, еще четверо, перехватывая, принимали, пятясь и таща их на себя.Погруженные ящики, чтобы они не елозили, крепко привязали к бортам и прикрыли сверху рогожей.— Садись!..Разбитые на три команды солдаты расселись в трех грузовиках, прямо на ящиках.— Трогай!Первая машина на малой скорости вырулила из ворот. За ней вторая. За ней — третья...Улицы были пустынны, но колонна все равно еле-еле, так что любая полудохлая кляча обгонит, плелась по заснеженным улицам, прорезая мельтешню снега светом электрических фар.— Чего так медленно-то, чай не яйца на ярмарку везем! — ругались, коченея и хлопая себя по плечам, солдаты.Хотя отчего ж не яйца — и яйца тоже!..Ехали долго, хотя совсем недалече — в пакгаузы Московского вокзала, где еще некоторое время петляли среди занесенных путей, пробуксовывая на переездах на обледеневших рельсах.— Куда ехать-то?— Да вон туда, к стрелке...Наконец — нашли.— Вылазь, приехали!Впереди, в тупике, на запасном пути, под одиноким, иссеченным ветром электрическим фонарем стоял товарный вагон.И вновь солдатам пришлось прыгать и переминаться с ноги на ногу, чтобы хоть чуть-чуть согреться, потому что куда-то запропастился кондуктор.Наконец его отыскали в теплой будке стрелочника, извлекли на свет божий и приволокли к вагону.— Вы чего, чего, я же туточки, рядом был! — возмущался тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83