Кроме того, в эти дни, как видно, нигде не совершено сколько-нибудь крупное преступление, и все необходимые силы были брошены в Форт-Хадли. Иногда даже я замираю от благоговейного трепета перед той мощью, которую собирают в один кулак и пускают в ход, стоит только кому-нибудь произнести несколько слов наподобие тех, которые Рузвельт сказал Эйзенхауэру: «Соберите силы для вторжения в Европу». Коротко, ясно и по делу. Такова армия с наилучшей стороны. Но когда политики пытаются играть роль бравых вояк, а военные — роль записных политиков, пиши пропало. Это случается и в нашем ремесле, не только на войне, и поэтому я знал, что отпущенное мне время измеряется часами.
Кэл Сивер принес мне «Мидленд диспетч» — местную ежедневную газету. Во всю полосу протянулся заголовок: «В Форт-Хадли найдена мертвой дочь генерала».
Мы с Синтией прочитали репортаж о том, что капитана Энн Кемпбелл нашли раздетой, распростертой на земле, связанной и, очевидно, изнасилованной на учебном стрельбище. Статейка была достоверна наполовину, зато содержала единственное официальное заявление, сделанное капитаном Хиллари Барнс из службы информации и связи с печатью. Она сообщила, что совершено убийство, которое расследуется сотрудниками общеармейского Управления по расследованию преступлений.
Автор материала привел также высказывание шефа мидлендской полиции, который заявил: «Я предложил помощь полковнику Кенту, начальнику военной полиции Форт-Хадли. Мы поддерживаем с ним постоянную связь».
Берт Ярдли не упомянул ни об опустошенном доме потерпевшей, ни о своем желании получить на серебряном подносе мою бедную голову. Еще одна встреча с ним, и он начнет клевать меня в прессе.
— Это те самые кроссовки, в которых вы осматривали место преступления? — спросил Кэл у Синтии.
— Да. Вам нужны одни кроссовки или вместе с ногой?
— Одни кроссовки, будьте добры.
Синтия села на раскладной стул, стянула кроссовки и отдала их Кэлу.
— Где ботинки, в которых ты был там?
— Дома, на свободной территории. Забыл привезти.
— Могу осмотреть их на днях?
— Обязательно. Я сейчас вроде как ограничен в передвижении.
— Опять? Господи, Бреннер, что ты за человек? Каждый раз на ножах с местной полицией.
— Не каждый, а через раз, — уточнил я. — Кэл, пожалуйста, пошли своих на стрельбище номер пять снять отпечатки с полос от покрышек. — Я объяснил, где их найти, и он уже повернулся, чтобы уйти, но я задержал его. — И еще, Кэл: когда они там закончат, пусть проедут по Виктори-Гарденс, на Виктори-драйв, и тоже снимут следы с колес «форда-ферлейна» серого цвета восемьдесят пятого или восемьдесят шестого года выпуска с офицерской наклейкой на бампере. Лицензионного номера у меня нет, пусть поищут у тридцать девятого коттеджа.
Кэл посмотрел на меня, потом сказал:
— Если этот «форд-ферлейн» принадлежит военнослужащему, почему не подождать, пока машина не окажется на территории базы?
— Отпечатки мне нужны сегодня же ночью.
— Брось, Пол. Я не имею права собирать улики на неправительственной территории без разрешения местных властей. Ты и так уже нарушил правила.
— Все верно. Пусть не берут служебную машину. Коттедж сорок пять наверняка охраняется полицией, но легавый вряд ли торчит на улице. Он в доме. Скажи своим, чтобы действовали по-быстрому и осторожно.
— Нет, подождем, пока «форд» не окажется на базе.
— Ну, смотри. — Я положил ему руку на плечо, — я тебя понимаю. Будем надеяться, что к утру с «форда» не снимут резину. Будем надеяться, что и сама машина к утру не исчезнет.
— Ладно. Значит, Виктори-Гарденс. Испытываешь судьбу, горячая ты голова.
Кэл отошел к группе людей, которые метили слепки следов. Он отдал им кроссовки Синтии и, вероятно, стал разъяснять задачу предстоящей ночной вылазки, указывая большим пальцем в мою сторону. Люди удивленно глазели на меня.
У импровизированной стойки я взял две кружки кофе — одну для себя, другую принес Синтии, которая листала предварительные отчеты о результатах анализов.
— Спасибо. Посмотри вот это. — Она подала мне листки о снимках следов обуви. — Нашли отпечаток гладкой подошвы, седьмого размера, вероятно, женская туфля. Что делать даме на стрельбище?
Я перелистал отчет. В нем утверждалось, что след недавний.
— Интересно. Но может быть, он оставлен несколько дней назад? Дождей уж неделю не было.
— Верно, не было, — согласилась Синтия. — Все равно это надо иметь в виду.
Минут пятнадцать мы листали отчеты различных специалистов, потом Кэл подозвал нас к секции, где сидела женщина за микроскопом.
— С той расческой вы в точку попали, — сказал Кэл. — Откуда столько волос?
Я похлопал его по лысине:
— Не отсюда.
Женщина за микроскопом прыснула и снова прильнула к объективу. Кэл надулся и обратился к Синтии:
— Вы одна с мозгами в вашей паре — хотите взглянуть?
Синтия села перед микроскопом. Эксперт, специалист Лаббик, пояснила:
— Волос справа обнаружен в раковине умывальника в мужском туалете на стрельбище номер шесть. Волос слева снят со щетки.
Синтия, собственно, осмотрела двадцать волосков, снятых со щетки, чтобы убедиться, что все они принадлежат одному человеку. Статистика и логика говорят, что чужих волос на щетке быть не должно, но я для заключения проверю все до единого.
Меня подмывало сказать: «Ближе к делу, милая», — но рядовые эксперты обижаются, когда им не дают высказаться.
— Все прошедшие наблюдение волосы, — чеканила специалист Лаббик, — имеют, как мы говорим, классификационные признаки, то есть абсолютно совпадают с данным образцом. В суде они могут служить доказательством невиновности подозреваемого, но не доказательством виновности, поскольку оба образца не имеют корня и мы не можем определить доминирующий ген и пол подозреваемого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142