— Да, я слышал об этом. Но я не занимался криминальной психологией. Все это чепуха, если хотите знать мое мнение. Строго говоря, любой человек является носителем бациллы преступности. Но большинство из нас обладают хорошими защитными механизмами, как внешними, так и внутренними. Стоит разладить эти механизмы, и перед вами предстанет убийца. Я видел, как благополучные и уравновешенные люди убивают во Вьетнаме детей.
Мы долго молчали, каждый был погружен в собственные мысли. Наконец Синтия сказала:
— И все-таки мы рассчитываем на вас как ее конфидента. Надеюсь, вы расскажете нам все, что знаете о ее друзьях, врагах, умонастроении.
— Вряд ли у меня есть выбор.
— Да, у вас нет выбора, — подтвердила Синтия. — И нам бы хотелось, чтобы вы сотрудничали добровольно, пусть без энтузиазма. Вы же хотите, чтобы ее убийца был наказан по справедливости?
— Да, я хочу, чтобы убийцу нашли, потому что мне надо знать, кто поднял на Энн руку. Что до справедливости, я почти уверен: убийца был убежден, что вершит акт справедливости.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила Синтия.
— Я хочу сказать, что, когда насилуют и убивают такую женщину, как Энн Кемпбелл, и делают это под носом у ее отца, можете смело считать, что убийца мстил ей, или генералу Кемпбеллу, или им обоим, и, вероятно, имел на то основания. Во всяком случае, так ему казалось. — Мур встал. — Простите, я совершенно подавлен. Слишком велико чувство потери. Мне будет недоставать ее. Поэтому, если вы не возражаете...
Мы с Синтией тоже встали. Все-таки полковник.
— Мне хотелось бы завтра же продолжить наш разговор. Оставьте для меня окно, полковник, у вас много интересных мыслей.
Мур ушел, мы снова сели за стол. Принесли заказ, и я взял свой чизбургер.
— Нормально себя чувствуешь? — спросила Синтия.
— Да, а что?
— А то, я вижу, ты вроде побледнел, когда узнал, каких любовников выбирала Энн Кемпбелл.
— Говорят: смотри на свидетеля, подозреваемого и жертву равнодушно, иначе не будешь беспристрастным. Но сказать легко — сделать трудно.
— Мне всегда жаль изнасилованных женщин. Но они живые, и у них все болит. А Энн Кемпбелл мертва. — Я молчал. — Не хочется это говорить, но мне, кажется, знаком данный тип женщины. Ей, вероятно, доставляло садистское удовольствие мучить мужчин, которые не могли отвести от нее глаз, а потом с мазохистской извращенностью отдаваться скоту, который будет вытирать об нее ноги. Скорее всего Уэс Ярдли смутно догадывался об отведенной ему роли и хорошо ее исполнял. Думаю, она завидовала женщинам, ведущим полноценную половую жизнь, а он оставался глухим к ее угрозам найти себе другого «друга». Отношения ненормальные, но они устраивали их обоих. Считаю, что Уэс Ярдли — наименее вероятный подозреваемый.
— Откуда ты все это знаешь?
— Как тебе сказать... Сама я не была в таком положении, но знаю многих женщин, которые прошли через это.
— В самом деле?
— В самом деле. Ты тоже должен знать таких мужчин.
— Может быть.
— Послушай, у тебя классические симптомы переутомления: безразличие, невосприимчивость и общая тупость. Тебе надо поспать. Я разбужу тебя.
— Нет, я ничего... Ты заказала мне комнату?
— Да. — Синтия открыла сумочку. — Вот ключи. Вещи, которые ты просил, в машине. Она не заперта.
— Спасибо... Сколько я тебе должен?
— Нисколько. Вставлю расходы в финансовый отчет. Мужские трусы — пусть Карл поломает голову... Гостиница тут недалеко, или возьми мою машину.
— Ни то и ни другое. — Я встал. — Поедем в тюрьму.
— Тебе надо бы освежиться, Пол.
— Хочешь сказать, от меня несет.
— Даже такой холодный человек, как ты, потеет в Джорджии в августе.
— Ладно. Пусть все это запишут на мой счет.
— Пусть. Спасибо.
— Разбуди в двадцать один ноль-ноль.
— Обязательно.
Я отошел от стола, потом вернулся.
— Если у Кемпбелл ничего не было со здешними офицерами и она была без ума от этого мидлендского легавого — кто эти люди на фотографиях?
Синтия подняла голову:
— Пойди поспи, Пол.
Глава 15
Ровно в двадцать один ноль-ноль зазвонил телефон, и я очнулся от беспокойного сна.
— Я жду тебя внизу.
— Буду через десять минут.
Я повесил трубку, прошел в ванную комнату и ополоснул холодной водой лицо. Гостиница для приезжих офицеров представляет собой двухэтажное кирпичное строение, напоминающее обычный мотель. Все тут более или менее в порядке, и комнаты чистые, правда, скупо, по-военному обставленные, только кондиционеров нет и санузел встроен между каждыми двумя комнатами, чтобы вы не подумали, будто армия балует младший офицерский состав. Когда пользуешься санузлом, запираешь дверь вручную в соседнюю комнату, а уходя, отпираешь ее, чтобы сосед мог оттуда войти. Тут редко обходится без недоразумений.
Я почистил зубы новой зубной щеткой. В комнате я развернул и стал надевать новую сорочку, размышляя, как бы забрать из Соснового Шепота свои шмотки, не наткнувшись на полицию. Не первый раз я оказываюсь персоной нон грата в той или иной местности, и не последний. Обычно я так рассчитываю время, чтобы укатить сразу же по завершении дела. Но однажды из Форт-Блисса в Техасе меня едва успели вывезти вертолетом. Мне пришлось несколько недель обходиться без собственного автомобиля, пока в Техас не отправили сержанта и тот пригнал машину в Фоллз-Черч. Я подал счет исходя из девятнадцати центов за милю, но Карл придрался к какой-то мелочи и оплатить счет отказался.
Трусы среднего размера оказались маловаты. Женщины иногда бывают удивительно мелочны, но, так или иначе, я оделся, пристегнул сбрую с «глоком» девятого калибра и вышел в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142