— Да. Я познакомился с ней шесть лет назад. Она училась в специализированном центре в Форт-Брэгге. Я там преподавал.
— Тогда она только что получила степень магистра психологии в Джорджтаунском университете.
Он взглянул на меня так, как смотрят люди, когда слышат от вас то, что, по их мнению, вы не знаете.
— Кажется, да.
— Значит, вы были вместе в Брэгге, когда она получила назначение в четвертую группу психологических операций?
— Я уже сказал: я преподавал в специализированном центре. Она служила в четвертой группе.
— Что было потом?
— Германия. Мы были там приблизительно в одно время. Затем возвратились в Форт-Брэгг, в школу Джона Кеннеди, где оба преподавали. После этого нас одним приказом отправили в Персидский залив, потом ненадолго в Пентагон и два года назад — сюда. Зачем вам все это нужно?
— Чем вы занимаетесь в Форт-Хадли, полковник?
— Мои занятия засекречены.
— Ах вот что, — кивнул я и записал для вида.
Чтобы два офицера, пусть и специализирующихся в одной, сравнительно узкой, области, столько лет получали назначения в одно и то же место — такое бывает не часто среди военнослужащих. У меня много знакомых семейных пар, которым везет меньше. Взять ту же бедняжку Синтию. Хотя она и не была замужем за тем парнем из частей особого назначения, все же считалась помолвленной с ним, и Синтия была в Брюсселе, а он в зоне Панамского канала.
— Вижу, у вас сложились хорошие профессиональные отношения.
— Да, капитан Кемпбелл была блестящим специалистом и четким, исполнительным офицером.
Слова эти прозвучали излишне официально, словно выдержка из ее служебной характеристики, которые Мур регулярно раз в полгода отсылал наверх, по начальству.
— Она была вашей... протеже?
Он пристально посмотрел на меня, как будто одно французское слово могло потянуть за собой другое, например, paramour или вообще какую-нибудь непристойную иностранщину.
— Она была моей подчиненной, — сухо ответил Мур.
— Да-да! — откликнулся я и записал эту свежую информацию под рубрикой «Собачий бред». И тут же поймал себя на мысли, что завидую этому недоумку, который изъездил с Энн Кемпбелл полсвета и так много лет был с ней рядом. Я чуть не сказал: «Послушайте, Мур, вы не заслуживаете даже того, чтобы находиться на одной планете с этой богиней. Я единственный, кто мог бы сделать ее счастливой». Вместо этого я спросил: — Вы знаете ее отца?
— Да, но не очень хорошо.
— До Форт-Хадли вы с ним встречались?
— Время от времени. Мы несколько раз виделись с ним в Персидском заливе.
— Мы?
— Он, Энн и я.
— А-а... — протянул я и сделал соответствующую пометку в блокноте.
Я задал Муру еще несколько вопросов, он отвечал, но беседа становилась скучной. Мне хотелось составить о Муре представление до того, как он узнает, с кем разговаривает. Как только человек узнает, что ты легавый, то начинает ломаться, играть роль. Но репортер «Армейских ведомостей» не может задавать такие вопросы, как, например: «Вы спали с ней?», а следователь может.
— Вы спали с ней? — спросил я.
Мур вскочил с места:
— Какого черта вы задаете такой вопрос? Я буду жаловаться!
Я показал ему значок:
— УРП, полковник. Присядьте.
Он посмотрел на значок, потом на меня. Его глаза метали смертоносные молнии: зиг-заг, зиг-заг, как в плохом фильме ужасов.
— Присядьте, полковник, — повторил я.
Мур быстро оглядел полупустой зал, словно хотел узнать, не окружили ли его, и наконец тяжело опустился на стул.
Полковники... Теоретически звание обычно выше человека, который его носит, и люди отдают дань уважения званию, если не человеку. На практике дело обстоит иначе. У полковника Фаулера, например, были власть и авторитет, с ним приходилось держать ухо востро. Полковник Мур, насколько мне известно, не был связан ни с одной властной структурой.
— Я расследую убийство капитана Кемпбелл, — начал я. — Вы не являетесь подозреваемым, и я не буду напоминать вам ваши права. Надеюсь, вы будете отвечать на мои вопросы правдиво и полно. Договорились?
— Вы не имеете права выдавать себя за...
— Позвольте мне самому побеспокоиться насчет раздвоения собственной личности. Итак, вопрос первый...
— Я отказываюсь разговаривать с вами без моего адвоката.
— Полковник, вы насмотрелись фильмов. У вас нет права прибегнуть к помощи адвоката, и вы обязаны отвечать на вопросы, если не хотите числиться в подозреваемых. Если же вы откажетесь сотрудничать, тогда я сам посчитаю вас подозреваемым, зачитаю ваши права, посажу за решетку и объявлю всему свету, что у меня есть подозреваемый, которому требуется адвокат. Говоря военным языком, вы в мешке. Итак?
Мур выдержал паузу.
— Мне абсолютно нечего скрывать. Меня возмущает ваша манера разговаривать...
— Разговариваю как умею. Итак, первый вопрос: когда вы в последний раз видели капитана Кемпбелл?
Он кашлянул, собрался с духом.
— Я видел ее вчера около шестнадцати тридцати у себя в кабинете. Она сказала, что пойдет в клуб поесть, затем примет дежурство.
— Почему она вызвалась быть дежурным офицером по штабу именно вчера?
— Понятия не имею.
— В тот вечер она звонила вам из штаба? Или, может быть, вы ей звонили?
— М-м... Дайте вспомнить.
— Учтите, все телефонные переговоры в расположении части могут быть прослежены. Кроме того, любой начальник караула ведет дневник дежурства.
На самом же деле телефонные переговоры внутри базы проследить невозможно, а капитан Кемпбелл не стала бы фиксировать в дневнике дежурства ни входящие, ни исходящие звонки личного свойства.
— Да, я звонил ей.
— В котором часу?
— Около двадцати трех.
— Так поздно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142