- Да, мадам.
Комната внезапно опустела, Миртис осталась одна. Только легкая рябь,
покрывшая настенные гобелены, указывала на то место, где Литанде открыл
скрытую панель и исчез в тайных коридорах "Дома Сладострастия". Миртис и
не ждала, что колдун останется, однако, несмотря на все их совместные
годы, внезапные приходы и уходы колдуна все еще смущали ее. Стоя перед
высоким, длинным зеркалом, Миртис поправила перламутровые с золотом
заколки в своей прическе, натерла кожу пахучими маслами и приветствовала
первого джентльмена-визитера, будто день ничем не отличался от остальных.
Весть о кампании обложения налогами Улицы распространилась гораздо
шире по городу, чем успел заметить Литанде. Результатом явилось то, что
многие из их частых гостей и посетителей пришли в "Дом", чтобы отдать свою
последнюю дань уважения развлечению, которому, по их мнению, а они его не
скрывали, очень скоро придет конец. Миртис улыбалась каждому из них по
мере того, как они прибывали, принимала деньги и спрашивала их о повторном
выборе девушки, прежде чем уверять в том, что "Дом Сладострастия" никогда
не закроет свои двери.
- Мадам?
Амбутта заглянула в дверной проем, когда поток мужчин слегка
уменьшился.
- Кухня говорит, что у нас достаточно еды на десять дней, но вина и
десерта будет меньше.
Миртис почесала висок кончиком обратной стороны своей ручки из пера.
- Десять дней? Кто-то стал неточным. Наши кладовые могут вместить
провизии на много месяцев. Но десять дней - это все что мы имеем, и этого
должно хватить. Скажи на кухне, чтобы они не размещали больше заказы у
торговцев, начиная с завтрашнего дня, или с послезавтра, и пошли такие же
сообщения к черным ходам других заведений.
- И, Амбутта, в будущем Ирда будет носить мои сообщения. Пришло время
научить тебя более важным и полезным вещам.
Плотный поток купцов и торговцев тек через весь "Дом Сладострастия" в
будуар к Миртис поздним утром на следующий день, так как эффект ее
приказания стал зримо ощущаться в городе.
- Но, госпожа Миртис, налог еще не введен, и, конечно у "Дома
Сладострастия" есть ресурсы... - говорил джентльмен с отечным лицом,
который снабжал мясом половину домов на Улице и попеременно то
раздражался, то становился льстивым.
- В такое нестабильное время, как сейчас, милый Миккун, я не могу
позволить себе такую роскошь, как дорогие сорта мяса. Я искренне желаю,
чтобы все это оказалось неправдой. Вкус засоленного мяса всегда напоминал
мне о нищете. Но правительственный дворец не волнует бедность тех, кто
живет за пределами городской черты, хотя он посылает свои войска, чтобы
обложить нас налогами, - сказала Миртис с притворной беспомощностью.
В почтительном уважении к печальному случаю она не надела один из
своих ярко вышитых дневных пеньюаров, как делала это обычно. Сегодня на
ней было почти траурное платье, фасон которого был в моде в Санктуарии, по
крайней мере, лет двадцать тому назад. Она сняла все свои украшения,
уверенная в том, что их отсутствие породит больше слухов, чем если бы она
на самом деле их продала ювелирам. Атмосфера сурового аскетизма охватила
этот дом и все дома на Улице, что мог засвидетельствовать сам Миккун, так
как он уже нанес визиты большинству из них.
- Но, мадам, я уже забил двух коров! В течение трех лет я забивал для
вас коров рано утром каждый день, чтобы у все действительно было свежее
мясо. Сегодня, без всякой на то причины, вы говорите мне, что вам не нужно
мое мясо! Мадам, вы уже Должны мне за этих двух коров!
- Миккун! Вы никогда, в течение всех этих лет, что я вас знаю, не
предоставляли кредит ни одному из домов на Улице, а теперь... Теперь вы
просите меня считать мои ежедневные закупки у вас моим долгом! - она
обезоруживающе улыбнулась, чтобы успокоить его, прекрасно сознавая, что
мясник, да и другие, зависел от твердой валюты, выплачиваемой Улицей
золотом, они расплачивались со своими долгами.
- Вам будет предоставлен кредит в будущем!
- Но нас здесь не будет, чтобы им воспользоваться!
Миртис придала своему лицу скорбное выражение. Пусть мясник и его
друзья станут назойливыми кредиторами, требующими уплаты долгов со стороны
"респектабельной" части населения Санктуария, и тогда весть
распространится быстро, и до дворца дойдет, что где-то была сделана
ошибка. "Где и что", она объяснит капитану церберов, Зэлбару, когда он
придет взимать с нее налог. Торговцы покинули ее будуар, бормоча
пророчества гибели, которые, как она надеялась, в конечном итоге будут
услышаны теми, кто призван заботиться о них.
- Мадам?
Полудетское, серьезное лицо Амбутты показалось в дверях несколько
минут спустя после ухода мясника. Ее оборванное платье уже сменило другое,
более взрослого фасона, более светлого оттенка и сшитое из новой материи.
- Эмоли хочет поговорить с вами. Она сейчас на кухне. Мне прислать ее
к вам наверх?
- Да, приведи ее.
Миртис вздохнула после того, как Амбутта ушла. Эмоли была ее
единственной соперницей на Улице. Она была женщиной, которая не стала
учиться ее методам торговли телом и верхних комнатах "Сладострастия", а
была хозяйкой, что держала своих девушек под действием кррф, заставляя их
таким образом работать и снабжая наркотиком. Если кто и нервничал на Улице
по поводу налога, - так это была Эмоли; у нее было очень мало золота.
Контрабандисты недавно были вынуждены, благодаря тем же церберам, повысить
цену на косяк чистого наркотика, чтобы удерживать свою прибыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83