Парень проворно вспрыгнул на камень и высоко
поднял украденный Сэванх.
- Вижу.
- Хорошо. Тогда возвращайся к своей лошади. Я положу его, когда
возьму сумки.
Помявшись, Борн пожал плечами и побрел к лошади. Ганс, решив, что он
действительно задумал все очень мудро и собираясь поскорее забрать все
деньги, соскочил со своего гранитного постамента и заспешил к мешкам.
Просунув правую руку в связывающую их веревку, левой он положил жезл.
Именно в этот момент Борн повернулся и побежал. Демонстрируя, как проворно
может двигаться крупный Дородный мужчина в кольчуге, он также показал,
каким бесчестным мерзавцем является. На спине, под кольчугой на ремне,
прикрепленном к рубахе из верблюжьей шерсти были ножны. На бегу Борн
выхватил кинжал в локоть длиной.
Его противник увидел, что вес серебра, соединенный с порывом цербера,
делает попытку убежать не просто глупой, а самоубийственной. Однако он был
молод, и к тому же вор: ловкий, умный и быстрый. Борн оскалился, думая,
что этот _м_а_л_ь_ч_и_ш_к_а_ застыл от потрясения и страха. Но думал он
так только до тех пор, пока Ганс не начал двигаться, быстро, словно
ящерица, извивающаяся между этими большими камнями. Сумки со звоном
ударили цербера в правую руку, нож отлетел прочь, а самого воина
развернуло. Гансу удалось удержать равновесие; он ударил цербера своим
выкупом. Борн растянулся на земле. Ганс побежал к коню Борна. Он знал, что
воин догонит его, если он будет отягощен сумками, но расстаться с ними не
мог. В несколько прыжков он вскочил на большой камень и оттуда прыгнул
коню на спину, не раз видев, как это делают другие. У Ганса это была
первая попытка оседлать коня. Неопытность и вес серебра заставили его
упасть с другой стороны.
В странной тишине он поднялся с другой стороны коня. Не ругаясь, как
этого можно было ожидать, приближался Борн с пятнадцатью дюймами стали в
руке. Достав другой кинжал цербера из притороченных к седлу ножен, Ганс
метнул свой собственный нож из сапога. Борн присел вниз и влево, и нож
звякнул среди рассыпанных камней "Орлиного клюва". Продолжая двигаться
вперед, цербер Напал из-под лошади. Ганс ударил его же собственным ножом.
Чтобы не потерять лицо, Борну пришлось упасть. Под лошадь. Ганс не смог
придержать выпад и кинжал рассек коню заднюю ногу.
Животное вскрикнуло от боли, осело назад, метнулось и попыталось
поскакать галопом. Развалины остановили его, и конь повернул назад, как
раз, когда Борн начал подниматься, а Ганс быстро удалялся, прижимая одну
сумку к груди и волоча за собой другую. Борн и его конь наткнулись друг на
друга. Один из них упал навзничь, другой попятился назад, заржал, встал на
дыбы и замер на месте, словно пораженный чувством вины. Первый, дважды за
две минуты больно сваленный в кольчуге на землю, проклял коня, Ганса,
невезение, богов и себя. И начал снова подниматься.
Как бы плохо ни пришлось Борцу, у него был конь, меч и в нескольких
шагах жезл рэнканской власти. У Ганса же серебра было больше, чем церберу
хватило бы на безбедную старость. Сгибаясь под его весом, он не мог даже
надеяться, что ускользнет. Он мог бросить серебро и бежать или оказаться
схваченным. Выхватив из ножен меч, Борн поспешил вдогонку, надеясь на то,
что вор будет бежать от него. Такое удовольствие будет погонять его часок!
Ганс тоже судорожно искал решение, но ничего путного ему в голову не
приходило. Возможно, ему следовало бы предпринять что-то, чтобы подкупить
одного-двух богов; возможно, днем ему следовало бы обратить внимание на
этот колодец и сейчас не бежать в этом направлении. Он обнаружил это
слишком поздно. Когда провалился внутрь.
Он почувствовал не столько падение, сколько полную дезориентацию - и
удары по всему телу, снова и снова, о стены колодца, сложенные из кирпича,
и свои сумы. Когда локоть Ганса ударился о кирпич, он расстался с
деньгами. Ганс не услышал всплеска, он упал на что-то твердое, оказавшееся
отнюдь не водой. И страдание от боли.
Деревянный верх колодца - площадка и козлы упали внутрь, или их
скинули вандалы или призраки. Они не плавали, эти куски очень старого
сырого дерева, они под углом застряли в колодце. Именно о них Ганс и
ударился, почувствовав боль, заскреб ногтями, уцепился. Его ступни и
голени оказались в воде. Дерево заскрипело. Остатки верха колодца
срикошетили камень, размером с голову, который Борн столкнул вниз. Камень,
размером с кулак, который он кинул следом, ударился о стенку колодца,
отскочив, прокатился по спине Ганса, застрял на мгновение в его поясе и
упал в воду. Эта задержка во времени до всплеска заставили Борна неверно
оценить глубину колодца. А Ганс, вцепившись в дерево, болтался. Вода была
холодная.
В круге тусклого света наверху Ганс увидел голову цербера в шлеме.
Борн, всматривавшийся в глубь колодца, не увидел ничего.
- Если ты еще жив, вор, оставь себе эти мешки! Никто никогда не
найдет тебя и их - и Сэванх, который ты украл! Ты вероломно обманул нас и
бежал с выкупом, и с жезлом власти. Несомненно, меня сурово отчитает Его
Милое Высочество - некогда я возвращусь в Рэнке, меня будет ждать награда!
Ты был глупым орудием, мальчишка, а у меня есть друзья в столице, которые
будут рады, что я навлек стыд и позор на Принца-Котеночка!
Ганс, изнывающий от боли и опасающийся, что дерево вот-вот поддастся,
хранил молчание. Странно, какой холодной может быть вода в сорокафутовом
колодце с кирпичными стенами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83