- Я слышал только одну точку зрения, а Каппен к этому безразличен, -
сказал он. - В народе поговаривают о вашем хозяине - Молине, его ведь так
зовут?
- Он мне не хозяин, - уточнила Данлис. - Я свободная женщина,
помогающая его супруге. А сам он - Верховный Жрец в Рэнке, а также зодчий.
- Зачем Император гневит Санктуарий? В большинстве мест, где я бывал,
губернаторы поступают благоразумнее. Они оставляют местных богов в покое.
Данлис стала задумчивой.
- С чего бы начать? Вне всяких сомнений, вам известно, что
первоначально Санктуарий был городом в королевстве Илсиг. Поэтому здесь
возводились храмы в честь богов Илсига - в первую очередь, Ильса, бога
богов, и его супруги Шипри - Матери всего, но и в честь других тоже -
Анена, дарителя урожая, Туфира, хранителя странников...
- Но не в честь Шальпы, покровителя всех воров, - вставил Каппен, -
хотя в настоящее время у него приверженцев больше, чем у всех остальных.
Данлис пропустила эту шутку мимо ушей.
- Рэнке - совершенно другая страна, над нею властвуют совсем иные
боги, - продолжала она. - Главные из них - Саванкала, его верная спутница
- Сабеллия, госпожа звезд, их сын Вашанка - убийца десяти братьев и его
сестра Азиуна - боги бури и войны. Согласно Венаферу, именно они в конце
концов сделали Рэнканскую Империю превыше всех. Маттатан более прозаичен и
утверждает, что порожденный ими материальный дух ответственен за то, что
Рэнке поглотила Илсиг.
- Да, сударыня, да, я слышал это, - сказал Джеми, а Каппен мысленно
отметил, что если и есть у ее возлюбленной недостаток, то это ее любовь к
поучениям.
- С тех пор Санктуарий изменился, - продолжала девушка, город стал
многоязычным, кипучим, продажным, язвой на теле общества. Но самое плохое
в нем - процветающие чужие культы, не говоря уже о некромантах, ведьмах,
шарлатанах и прочих паразитах на теле простого народа. Давно пора
восстановить законность. Никто кроме Империи не сможет сделать это.
Необходимой предпосылкой является утверждение имперской религии, богов
Рэнке, чтобы все могли видеть их: символ, объединяющий принцип.
- Но Империя ведь имеет свои храмы, - возразил Джеми.
- Маленькие, убогие, годные лишь на то, чтобы удовлетворять нужды
рэнканцев, очень немногие из которых остаются в городе надолго, -
парировала Данлис. - Какое почтение могут внушить эти храмы к рэнканским
божествам и всему государству? Нет. Император решил, что у Саванкалы и
Сабеллии должен быть самый большой, самый щедро отделанный храм во веси
провинции. Его возведет и освятит Молин Факельщик. И тогда все проходимцы
и шарлатаны будут изгнаны из Санктуария. И тогда Принц-губернатор
справится с обыкновенным жульем.
Каппен не ожидал, что все окажется настолько просто. У него не
оказалось возможности сказать об этом, так как Джеми тотчас же спросил:
- Разумно ли это, сударыня? Воистину, многие здесь поклоняются
чужеземным богам или вообще не верят ни в кого. Но многие по-прежнему чтят
древних богов Илсига. Они смотрят на вашего... э... Саванкалу как на
захватчика. Не обижайтесь, но это так. Люди приходят в ярость от того, что
у него будет более величественный храм, чем у Ильса-тысячеглазого.
Некоторые опасаются того, что может предпринять по этому поводу Ильс.
- Знаю, - сказала Данлис. - Сожалею о той печали, которую это
вызывает, и, уверена. Молин тоже. И все же мы должны победить приспешников
тьмы до того, как зараза, которую они сеют, распространится на всю
Империю.
- О нет, - ухитрился вставить Каппен, - я здесь уже пожил некоторое
время, в основном в Лабиринте. Я имел дело с множеством так называемых
волшебников обоего пола или бесполых. Они не настолько плохи. Большинство,
я бы сказал, вызывают жалость. Они просто пользуются своими штучками,
чтобы наскрести на жизнь в этом пестром городе, где им пришлось осесть.
Данлис пристально взглянула на него.
- Ты же говорил мне, что в Каронне люди плохо относятся к
чародейству, - сказала она.
- Это так, - признал поэт. - Но это потому, что мы склонны к реализму
и считаем почти всю магию набором дешевых уловок. Что отчасти верно.
Знаете, я сам выучился нескольким трюкам.
- Неужели? - удивленно воскликнул Джеми.
- От нечего делать, - поспешно сказал Каппен, до того, как Данлис
смогла выразить неодобрение. - Некоторые являются весьма изящными и
тонкими упражнениями пространственной геометрии.
Увидев пробудившийся у девушки интерес, он добавил:
- В детстве я изучал математику, мой отец хотел дать мне
приличествующее благородному происхождению образование. Большая часть его
давно утеряна, но полезные или красивые моменты запомнились.
- Что ж, придет пора обеда, ты устроишь для нас представление, -
предложил Джеми.
Когда они устроили привал, Каппен исполнил просьбу. Они остановились
среди холмов в долине реки Белая Лошадь. Река, сверкая, извивалась между
сельскими угодьями, чья пышная зелень отвергала начинающуюся сразу же за
горизонтом пустыню. Полуденное солнце пекло землю, и та испускала щедрые
запахи: гумуса, смолы, сока диких растений. Одинокий платан любезно
предоставил тень. Жужжали пчелы.
После трапезы и того, как Данлис поползала на четвереньках, исследуя
еще не виданную ею ящерицу. Каппен продемонстрировал свое умение. Девушку
особенно захватили - просто поразили - его геометрические упражнения. Как
и всякая Рэнканская дама, Данлис носила с собой мешочек с рукоделием, а по
долгу своей службы она не расставалась с письменными принадлежностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83