Но хотя он и написал на одном боку своей тележки МУЧЕНИК НОМЕР 1 и выработал фаталистическое отношение к своим несчастьям, тем не менее какая-то загнанная ярость клокотала в его теле, но она не относилась ни к чему в отдельности, а была направлена на все мироздание в целом.
К концу дня они дотолкали тележку до железных дверей фабрики и въехали во двор, к небольшому деревянному складу, где производилась покупка бутылок. Служащий уже собирался уходить и запирал двери. Рукава его белой рубашки были застегнуты, с шеи свисал галстук. На его глаза падала тень, но Айван заметил в них сердитое выражение. Он был не старше Айвана.
—Что случилось, Мученик? Ты знаешь, что в это время мы уже закрываемся. — Он причмокнул и стал запирать склад. — Тебе известно, когда мы работаем. Приходи завтра.
—Чо, господин, дайте шанс, не надо, сэр, — застонал Мученик.
—Нет, ман, вы, чертовы Раста, все одинаковые — хотите лежать под деревом манго и целыми днями курить свою ганджу, а потом приходите и говорите: «Дайте шанс, сэр». Думаешь, мне больше нечего делать, как с тобой тут разбираться?
—Господин… Миста Ди, Я-ман не знаю, куда сложить бутылки эти, вы же знаете, сэр, к утру их все своруют. Сэр, мне нужно совсем немного денег, вы знаете, сэр — мне нужны они, сэр.
Служащий проверил дверь и отмахнулся.
—Я сказал: приходи завтра.
Дредлок возвысился над ним. Он не повысил голоса и не встал в угрожающую позу, но в его просительных интонациях возникла затаенная угроза.
—Я умоляю вас, сэр. Вы знаете, что мои дети голодные и Я-ман никак не пойдет домой, пока не продаст эти бутылки. Я не могу пойти так.
—Ну ладно, — согласился вдруг служащий и принялся открывать дверь, — но знай, что это только из-за твоих детей.
Айван и Раста сортировали бутылки и складывали их в коробки, пока служащий сидел на складе и курил сигарету, время от времени отодвигая рукав, чтобы взглянуть на часы.
—Так что ты привез мне? — спросил он сердито.
—Тридцать одну дюжину и еще четыре, сэр.
—Так — и сколько среди них битых, а?
—Я не могу привезти вам ни одну битую бутылку, сэр. Не говорите так, сэр.
Служащий вышел со склада, держа в руках короткую линейку. Помахивая сю, он прошелся, заглядывая в коробки. Какое-то время оценивал их, бросая взгляды на Расту, потом позвал одного из сторожей.
—Эти мы не возьмем, — и он указал на две коробки.
—Почему же, сэр, так… — начал было Мученик.
—Я сказал, что не возьмем, убери их. Сторож отодвинул в сторону обе коробки.
Служащий продолжал ходить, презрительно помахивая линейкой.
—Убери вот эту, и эту, и эту, и вон ту… Линейка непрерывно двигалась, прикасаясь к бутылкам, и забраковано оказалось, в среднем, по две бутылки в каждой коробке. Рас Мученик посмотрел на Айвана, потом на кучу бракованных бутылок.
—Что в них не так, сэр?
—Битые, убирай их, — рявкнул служащий.
Сторож, повинуясь линейке, вытаскивал бутылки из коробок. Когда процедура подошла к концу, количество забракованных бутылок было внушительным.
—Но почему, сэр?
—Извини, нам они не нужны. — Он протянул Рас Мученику деньги. Тот продолжал смотреть на него. — Эй, деньги ты собираешься брать или нет?
Мученик протянул руку.
—Неужели вы их не купите? — спросил он снова.
—Что случилось, ты глухой, что ли? Я сказал, что нам они не нужны.
—Нет, сэр, — заторможенно сказал Мученик. — Я-ман не глухой. Совсем не глухой Я-ман.
Двое мужчин смотрели друг на друга, служащий, уперев руки в бока, с непередаваемым выражением самодовольства на лице.
Внезапно лицо дредлока изобразило загадочную улыбку.
—Ну что ж, — сказал он и, прихрамывая быстро прошел через двор. Назад он вернулся с булыжником, который прижимал к груди. Служащий и сторож поспешно расступились. Мученик поднял камень над головой, покачиваясь из стороны в сторону под его тяжестью, и швырнул прямо в кучу забракованных бутылок. Тяжело дыша, он стоял и мечтательно созерцал струйку крови стекающую на грудь с подбородка, в который угодил отлетевший осколок.
—Этот чертов человек точно сумасшедший, — сказал служащий. — И неблагодарный, ко всему прочему.
—На том они и стоят, — согласился сторож. Выйдя из ворот фабрики, Мученик посмотрел на Айвана.
—Эй, братец, возьми-ка, — он протянул Айвану один доллар. — Жаль, что Я-ман не получил больше — но ты ведь сам видел, как все обернулось.
—Да, — сказал Айван с дрожью в голосе. — Да, я видел, как все обернулось.
Место стройки было окружено высоким забором, входные железные ворота закрыты на цепь. Двое охранников, в строгих шляпах, с револьверами за поясом, прохаживались вдоль очереди. Айван пришел ровно в шесть утра, и сердце его тревожно забилось: очередь уже тянулась далеко от ворот и загибала за угол.
—Постройтесь в линию, — кричал один из охранников без особой на то необходимости, — все в одну очередь.
То и дело подходили новые люди: они глядели на очередь, качали головами и тем не менее становились в ее конец. Подобно Айвану, они были одеты как попало, по воле бедности и случая. Особой надежды на лице ни у кого не было, даже у тех немногих, кто пришел в рабочей одежде из синей хлопчато-бумажной ткани, со свертками завтраков в руках и выглядел опытным профессионалом. В восемь тридцать подъехал джип с четырьмя полицейскими. На боку у них висели револьверы, а позади водителя виднелся ряд блестящих прикладов ружей на случай бунта. Они сидели в джипе, курили и пили кофе, время от времени сурово поглядывая на очередь сквозь очки, какие носят летчики.
В восемь сорок пять из-за ворот вышли трое мужчин и вынесли стол, за который, положив перед собой лист бумаги, уселся один из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150