— А что это?
—Ничего особенного, — сказал мужчина. — Листья жгут. Потом легче собирать тростник.
—А тростник разве не горит?
—Говорят, это ему вреда не причиняет. Но иногда, когда работники бастуют или возникают споры, точно так же сжигают и тростник.
Айван продолжал наблюдать за яростным пламенем, пока оно не скрылось вдали, и пожалел, что рядом нет Маас Натти. Так значит, черные люди все еще жгут тростниковые плантации? Маас Натти хотел бы это знать. Надо ему написать письмо… Айвана охватило возбуждение: он действительно едет в Кингстон, в бурный город неограниченных возможностей, навстречу великому будущему, в котором все может произойти. Интересно, как это случится в реальности? У него не было перед глазами ясной картины, только неопределенный образ просторных улиц, величественных домов из камня, стекла и кирпичей да истории об искателях приключений, больших деньгах и танцплощадках, и все это с нетерпением ждало его появления.
Прежде всего нужно найти мисс Дэйзи; остальное терялось в тумане. А потом? Где он будет жить? В доме с лестницей на третий этаж, с надеждой подумал он. А как стать певцом? Мисс Ида говорила: «записывающийся артист». Айван смаковал эту фразу: «Айванхо Мартин, записывающийся артист», как сладко звучит! Сейчас все эти люди в автобусе ровным счетом о нем ничего не знают. Женщина, что подтрунивала над ним, она ведь не знает, с кем разговаривала, но придет день, бвай, когда она увидит его фотографию и, быть может, вспомнит деревенского парня, который сидел рядом с ней на коробке. Придет день, и все они узнают обо мне. Айван выпрямил спину, чуть сдвинул назад шляпу и попытался придать себе вид искушенный и таинственный.
Вокруг него то в одном, то в другом месте возникала болтовня людей, громко и свободно комментировавших то, что привлекало их внимание. Они легко вмешивались в разговор за два ряда от себя, чтобы ввернуть в него свою реплику или исправить ошибку говорящего. Резкий обмен остроумными выпадами нарастал, и в разгорающиеся споры между незнакомыми людьми вклинивались новые незнакомцы. Удачные реплики встречались смехом и аплодисментами, глупые — выставлялись на посмешище. Несмотря на то что изрядно вылинявшая табличка извещала: «МЕСТ 44», в автобусе набралось, не считая кур и поросят, человек шестьдесят. Общая теснота исключала какую-либо возможность частной жизни и уединения, и малейшее вздрагивание, скрип или стон в многострадальном автобусе немедленно становились источником черного юмора.
—Я все думаю, — размышлял громкий комический голос, обращаясь к мирозданию в целом, — зачем они подсунули всех этих детишек под мою батти, а? Бвай, а вдруг я случайно перну, они же помрут все, правда?
—Надеюсь, за завтраком он не переел гнилых персиков, — тут же откликнулся другой голос, и последовал взрыв дружного смеха. Не смеялись только маленькие дети, теснившиеся вокруг высокого парня, который заговорил первым. Они делали безуспешные попытки покинуть опасную зону, и самая маленькая девочка расхныкалась.
—Чо, ты чертов бездельник, — стала бранить парня сидящая женщина. — Смотри, как ты своим жлобством детей напугал. Неужели хочешь, чтобы с твоими детьми так же обращались — да вряд ли у тебя кто-то есть. — Она строго смерила парня взглядом и повернулась к детям. — Поди сюда, дорогуша, садись ко мне на колени, — Места стало чуть больше, и другие дети смогли, изловчившись, выйти из-под опасного прицела.
Усевшись, девочка строго взглянула на высокого парня и отчетливо проговорила:
—Бездельник, грубая скотина ты.
—Правильно, любовь моя, поучи его манерам, — ободрил ее чей-то голос, и даже угрюмо— непроницаемый Кули Ман присоединился к общему смеху.
Несмотря на то что никто уже не мог влезть в автобус и не собирался покидать его, автобус останавливался в каждом маленьком городке.
—Машине необходимо охлаждение, — коротко объявил Кули Ман на первой же остановке и направился из автобуса в сторону ромовой лавки.
—Машине необходимо охлаждение, водителю необходим разогрев, — высказался кто-то.
—Надеюсь, он не разогреется до такой степени, чтобы всех нас угробить.
—Не разогреется? Ха! Не разогреется? Ты разве не заметил, что он с утра пьян? — сказал другой человек.
—Это точно, — мрачно согласился третий. — Все мы давно уже в руках Автопилота.
Приближаясь к горе под названием Дьябло, Кули Ман дал полный газ и постарался развить максимальную скорость. Но крутая подветренная дорога постепенно замедлила движение автобуса, и на полпути они остановились. Айван вопросительно посмотрел на своего соседа.
—Теперь поедем задним ходом. Иначе придется всем высаживаться и подниматься на гору пешком.
С одной стороны дороги вздымались горы, с другой виднелось глубокое ущелье. Автобус начал медленно разворачиваться. Кули Ман открыл дверь кабины и, стоя одной ногой на крыле, а другой нажимая на газ, повел автобус задним ходом по крутому подъему. Машина истошно ревела и медленно продвигалась вперед, и Айван чувствовал, как по его лицу стелются густые выхлопы маслянистого воздуха. Лица всех напряглись и застыли, словно от усилия их воли зависело, сможет ли ветхая машина взобраться на гору. Всей своей тяжестью, словно нагруженный мул, собравший все силы, чтобы перелезть через стену, автобус перевалил через последний уступ горы и выкатил на ровное плато. Пассажиры с облегчением вздохнули.
—Бвай, ты не переплюнешь англичанина, когда дело касается мотора, так-то, — сказал мужчина с кабаньей челюстью с интонациями гордого собой англофила.
—Да уж, — заметила толстуха, — всем известно, что англичанин — твой Бог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150