Все его видят, но никто не знает, пока какой-нибудь ничего не подозревающий дурачок не переступит в один прекрасный день некую незримую черту.
Этот образ льстил ему; он наслаждался им и культивировал в себе все более таинственные манеры.
— Синий Цвет, гром небесный! Синий Цвет, да, имя что надо.
Приветствие Айвана превратилось в едва уловимый наклон головы; улыбка служила лишь отменой ледяного напряжения и расслаблением мускулов лица. Он не столько говорил, сколько медленно протягивал слова сквозь губы, которые едва шевелились, с неохотой раздвигаясь, чтобы позволить словам выбраться наружу. Использовал он при этом всего несколько слов.
Новый образ отлично работал. Приветствия участились, стали более теплыми и уважительными. Однажды вечером Богарт предложил ему сигарету. Айван взял ее, несмотря на то что не курил. После этого случая он постоянно носил в кармане рубашки пачку «Четыре туза». Теперь он входил в кинотеатр с сигаретой, свисавшей, как у Кагни, из уголка рта: дым разъедал ему глаза и создавал особую завесу, сквозь которую он взирал на мир. Время от времени он мог предложить закурить тем, кто заслуживал внимания таинственного незнакомца…
Глава 8. Додж-сити и Бут-Хилл
Смерть лучше бесчестия.

Отсидев два сеанса «Пальбы у О. К. Коррал», Айван вышел из кинотеатра в состоянии, приближающемся к благодати. Он шествовал по тротуару, подобно Вьятту Ирпу, медленной размеренной походкой вооруженного бойца, когда Богарт подошел к нему во главе подростков, тут же образовавшей за ним полукруг, как в «Джунглях Черной доски». Айван почувствовал короткий приступ агрессии, но легко отошел. Богарт улыбался. Это была миссия мира.
—Айии, Синий Цвет?
—Меня зовут Риган.
Они оглядывали друг друга при свете уличного фонаря. Чуть опустив плечи, заложив большие пальцы рук за пояс, Айван щурился сквозь дымовую завесу, посматривая на Богарта и его полукруг.
—Ну что ж, Риган, значит. Хорошее кино?
—Это точно.
Внезапно Богарт наклонился и захрипел. Приступ глухого чахоточного кашля заклокотал в его груди. Сделав безуспешную попытку справиться с кашлем, он припал, сгибаемый силой приступа, на одно колено. Казалось, ему недолго уже оставалось жить в этом мире. Наконец он поднялся, прерывисто втягивая воздух в свою покалеченную грудь, а в его ладони как бы случайно оказался раскрытый нож-рачет. По лицу гуляла с трудом сдерживаемая злоба.
—Оооуи! — крикнул Айван, смеясь от удовольствия и неподдельного восхищения. — Док Холидей, черт возьми!
Он узнал эту сцену: Керк Дуглас в роли чахоточного Доктора при смерти. Этой ролью Дуглас изрядно попортил легкие и гортань целому поколению молодежи Западного Кингстона. Но эта фраза сделала их друзьями. Богарт приобрел новобранца.
—Мы на ранчо идем. Прогуляйся с нами.
—Ну что ж, — Айван принял предложение.
Он шел рядом с Богартом по темным улицам. Парни вокруг них смеялись, кричали, кашляли, обсуждали фильм. Айван, шагая налегке, счастливый от буйного дружеского обмена чувствами, предложил свою пачку «Четыре туза». Единственный раз он испытал напряжение, когда они миновали темные и мрачные очертания Молитвенного дома, в отчаянном порыве устремленного к небу.
Один из парней подхватил свисающую ветку, стукнул ею по цинковой ограде и крикнул:
—Пастор Козлиная Борода, ты, старый пиздострадатель, вставай давай! Я говорю — подъем, Козлиная Борода, чертов воскресный врун!
Компания кричала и освистывала молчащий Молитвенный дом. Айван был ошеломлен. До сего момента он не мог себе и представить, что кто-то может думать о пасторе не с тем пиететом и страхом, который разделяли все обитатели прихода. Он уже ждал, что сейчас выбежит Длиньша и отомстит за оскорбление пастора. Но… эти молодцы, они ничего не боятся, подумал он, ускоряя шаги. Может быть, надо было защитить пастора? Только оставив Молитвенный дом далеко позади, он сумел присоединиться к шуткам шумной ватаги. Пастор Козлиная Борода, старый хрен, а? Он смаковал эту фразу и громко смеялся. Никогда отныне моральный авторитет пастора Рамсая не будет для него непререкаемым. «Старый хрен! Черт!»
Смеясь и горланя, они достигли канавы, отделявшей Тренчтаун от остального города, и прошли вдоль цинковой ограды, пока не отыскали там дыру. Айван вместе со всеми оказался на бетонном блоке, скрывающем сточные воды, с которого было видно все расстилавшееся внизу скопище лачуг, бесформенно кишащий город в городе. Они пробежали вдоль зажатой в бетон канавы, пока не оказались у мостика, перебрались через него и направились по узкой тропинке в рощу, поросшую густым кустарником. На вырубке в глубине рощи стояла небольшая лачуга, возле нее, озаренные светом лампы, трое парней играли в карты. К дереву, под которым они играли, была прибита дощечка с выжженными в стиле вестернов буквами:

РАНЧО СОЛТ-ЛЭЙК-СИТИ

Смерть лучше бесчестья

БУТ-ХИЛЛ 5 ЯРДОВ
—Это наше ранчо, — объяснил Богарт, — Мы тут все контролируем, тут собираемся.
—Хорошо здесь, — одобрительно кивнул Айван.
—Вот брат Риган — будет теперь вместе с нами — Таковы были слова Богарта.
Айван получил несколько одобрительно-приветственных взглядов, несколько кивков и бормотаний благорасположения, и таким образом стал своим. Они обнесли по кругу священный чалис, трубку кучи, и расселись возле костра на драных сиденьях от старых автомобилей.
При свете костра Айван узнавал знакомые лица и, пока легкий разговор перелетал с места на место, вспоминал их имена. Парней было человек десять, все его возраста. Никто, за исключением Черного Лероя, которого звали так, чтобы отличить от Индуса Лероя с ранчо Додж-Сити, не откликался на имя, полученное при рождении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150