И Данфорд вдруг понял, что он первый мужчина, который видел ее такой, и единственный, кому это будет дозволено в будущем. Он и не подозревал, насколько силен в нем инстинкт собственника. И теперь, видя ее полуобнаженной, Данфорд, как никогда, жаждал сделать ее своей. Он хотел обладать ею, наслаждаться ее телом. Бог тому свидетель, он хотел спрятать ее от всего мира, чтобы ни один мужчина не смог увидеть ее.Генри заметила, как преобразилось его лицо, оно вдруг преисполнилось какой-то странной решимостью.— Данфорд! — помедлив, позвала она его. — Что с тобой?Он смотрел на нее, не отводя глаз, будто пытаясь сохранить в памяти черты ее лица, вплоть до крошечной родинки у правого уха.— Все хорошо, — наконец произнес он, — просто…— Просто что?Он как-то странно усмехнулся.— Просто я задумался о том, что происходит со мной. — Он взял ее руку и поднес к своему сердцу, — Оно бьется так сильно, что это пугает меня.У Генри перехватило дыхание. Его глаза сияли так странно и страстно. Неужели и ее глаза горели сейчас таким же огнем? Он отпустил ее руку, и она дотронулась ею до его губ. Он застонал от удовольствия и, вновь поймав ее руку, поднес ко рту и провел языком по кончикам ее пальцев, словно смакуя неведомое доселе лакомство. Вернувшись к указательному пальцу, он обвел языком его кончик.— Данфорд, — простонала Генри, задыхаясь от сладкой волны блаженства, разливающейся от руки по всему телу.Захватив губами ее палец глубже, он нежно и неторопливо начал посасывать его.— Ты сегодня мыла голову, — сказал он тихо.— Откуда ты знаешь?Он помедлил с ответом, увлеченный своею игрой с ее пальцем.— У твоих пальцев вкус лимонов.— Здесь есть оранжерея, — сказала она, едва узнавая свой голос. — Там растет лимонное дерево, и Эмма сказала, что я могу…— Генри?— Что?Он улыбнулся ей:— Мне нет никакого дела до лимонного дерева Эммы.— Я знаю, — тихо ответила Генри.Он подался немного вперед.— Я скажу тебе, до чего мне есть дело… Я хочу поцеловать тебя.Она не шелохнулась, просто не смогла бы этого сделать, зачарованная его горящим взглядом.— Мне кажется, что и ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.Словно околдованная его взглядом, она кивнула.Он наклонялся к ней ближе и ближе, пока их губы не сомкнулись. Он целовал ее нежно и неторопливо, не настаивая на том, к чему она не была готова. Генри чувствовала, как просыпается ее тело. Каждая его клеточка ожила под его нежными объятиями. Она разомкнула губы, и с них слетел едва слышный стон.Этот тихий сладострастный стон преобразил Данфорда. Теперь он ласкал ее пылко и страстно. Его руки были везде: они обнимали тонкую талию, трепетно касались стройных ног, гладили мягкий шелк волос. Он без конца словно заклинание повторял ее имя. Ему казалось, что он тонет и, лишь крепко прижавшись к ней, сможет удержаться на плаву.Но ему было этого мало.Его ловкие пальцы легко освободили ее от ночной рубашки.У него перехватило дыхание.— Господи, Генри, — прошептал он благоговейно, — как ты прекрасна!Генри попыталась прикрыть себя руками, но он отвел их.— Не надо. Они так хороши.Генри лежала не шелохнувшись, испытывая неловкость от его пристального взгляда и чувствуя себя слишком обнаженной.— Я… я не могу, — наконец произнесла она, пытаясь натянуть на себя ночную рубашку.— Можешь, — прошептал он, понимая, что ее стеснение объяснялось в большей мере неопытностью, чем страхом перед их близостью. — Можешь, — повторил он и дотронулся рукой до ее груди, почувствовав необыкновенное удовольствие от того, как нежный сосок стал твердым от его прикосновения.Он наклонился, успев краем глаза заметить удивленный взгляд Генри, и прильнул губами к упругому розовому бутону. Она застонала и вздрогнула под ним. Ее руки обхватили его голову, и ему казалось, она сама не знает, чего ей хочется больше: прижать его крепче к себе или оттолкнуть. Он провел языком вокруг ее соска, нежно поглаживая грудь.Генри уже не могла понять — жива она или мертва. То, что она чувствовала, не было похоже на смерть, но и в жизни ей не приходилось испытывать подобного ощущения.Данфорд поднял голову и внимательно посмотрел на нее.— О чем ты думаешь? — хрипловатым голосом спросил он, удивленный странным выражением ее лица.— Сама не знаю, — ответила она, улыбнувшись.Решив, что любовные утехи доставят сейчас ему большее удовольствие, чем продолжение разговора, он со сладострастным стоном повернул голову к другой ее груди и провел языком по соску. Подождав, пока он не стал твердым и услышав ее негромкий стон, он спросил шепотом:— Тебе нравится? — Невыразимая нежность к ней переполняла его и лилась через край. Он коснулся ее носа. — Я давно говорил, что люблю тебя?Улыбнувшись, она кивнула головой.— Я люблю тебя.— Я тоже люблю тебя, но… — Растерявшись, она замолчала.— Но что? — Дотронувшись до ее щеки, он повернул ее лицо к себе, чтобы видеть глаза.— Просто я хотела… то есть… — Она снова замолчала, прикусив нижнюю губу, но потом все же произнесла: — Просто я хотела узнать, могу ли я, как бы это получше сказать…— Договаривай, плутовка.— Могу ли я что-нибудь сделать и для тебя? — договорила она, закрыв глаза, потому что он все равно не дал бы ей отвести взгляд.Его тело напряглось. От этой стыдливой и неловкой фразы новая волна желания захлестнула его.— Лучше не надо, — ответил он быстро. Заметив ее удивление, он поправился: — Может быть, позже. Гораздо позже.Генри кивнула, словно поняла, в чем дело.— Тогда поцелуй меня еще раз, — шепотом попросила она его.Она была наполовину обнажена, горела желанием и лежала под ним. Разве мог он не выполнить этой просьбы? Он целовал ее трепетно и нежно, одной рукой лаская грудь, другой — поглаживая волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92