Пятая многоугольная звезда сверкнула в его пальцах. Свет, пробравшийся сквозь занавески, расцветил ее всеми цветами радуги. Когда он разжимал пальцы, диск исчез, не впился в дверь, как остальные, а просто испарился.
Эти остроугольные звезды могли выколоть глаза кому угодно. Леда вскочила на ноги и прижалась к стене.
– Чего вы хотите? Почему вы не ушли?
– Сколько у вас денег? – спросил он поразительно спокойно.
– Вы хотите их украсть тоже? Да? Вот! – она швырнула монеты в него. – Возьмите! Я отдам свой последний пенс, чтобы вы убрались отсюда.
Он поймал один шиллинг на лету. Остальные упали на кровать, на пол. Он положил пойманный шиллинг на покрывало.
– Вы не пошли в полицию. Спасибо. Леда посмотрела на него и внезапно почувствовала жуткую усталость. Она ничего не ответила.
– Я не знал, каковы ваши намерения, когда вы ушли. Подумал, что лучше спрятаться.
Он взял зеркало, повернул его под тем же углом, под каким недавно его держала Леда. Мягкая улыбка коснулась его губ, когда в зеркале отразилась чердачная балка.
Девушка все еще сжимала в руках белье, то и дело подбирая упавшее.
– Я не вор, – сказал он, все еще глядя в зеркало. Затем он положил его и взял свой плащ. – Нарушитель порядка? Возможно. Тот, кто изменяет порядок вещей, которые считаются неизменными. Разве не поэтому полиция ищет меня? Ведь не из-за того же, что я приношу кому-либо боль или взял чужое. Они ищут меня потому, что я нарушил существующую модель, а это считается опасным.
– Мне это тоже кажется опасным! – воскликнула Леда.
Он завернулся в темный плащ, застегнул пояс.
– Я хотел бы, чтобы вы доверяли мне.
– Доверять вам?! Да вы с ума сошли!
– Мисс Этуаль, я был в вашей комнате каждую ночь за последнюю неделю. Я причинил вам боль? Взял что-либо, принадлежащее вам?
– Что? – ее голос утратил элементарную сдержанность. – Вы приходили в мою комнату каждый день? Целую неделю?
– И вы об этом не догадывались, верно? Пока вам не пришло в голову все передвинуть и вымыть всю комнату и себя этим необыкновенно ароматным мылом.
– Да вы сумасшедший! При чем тут мыло?
– Оно пахнет, а это мне мешает.
– Оно не пахнет, – сказала Леда с достоинством, – мыло Хадсона не имеет запаха.
– Оно пахнет, – сказал он. – Но я виноват, я совершил ошибку, был слишком нетерпелив.
– Конечно, это ваша вина. Но не моя! Я имею полное право мыть пол и передвигать мебель, если захочу, не хватало, чтобы на это мне жаловался взломщик. И… и висеть на балке, подобно ужасной летучей мыши или вампиру! – Она раскраснелась. – Я никогда вам этого не прощу, сэр. Никогда!
Он отвел глаза и впервые выглядел как виноватый.
– Вы навсегда утратили право называться джентльменом, – заключила она с жаром. – Почему вы не ушли тем же путем, как вошли?
– Потому что у меня сломана нога.
– Я не верю вам. Вы не можете вылезти из окна, но вы же забрались на чердачную балку.
Он наклонился, развязал шнурки на обуви. Темная одежда упала, сползая, как юбка.
– Не стоит, – поспешно сказала Леда, – вам нет нужды это доказывать.
Он наклонился, ощупывая пальцами свою ногу под тканью.
– Если вы мне поможете, я с этим справлюсь. Найдите мне шину, и я уйду.
– Но… – она зажала пальцами рот и уставилась на его прикрытую ногу. – Может быть, лучше позвать доктора?
– Нет, – просто сказал он. – Вы можете мне помочь.
– Я действительно не знаю, смогу ли, – сказала она.
– Можете вы подержать мою стопу?
– Я думаю, что все же лучше позвать доктора, – сказала она, отступив на шаг. Он взглянул вверх на нее.
– Спокойно, дышите ровно, мисс Этуаль. Мы еще не начали.
Леда ощутила свое неровное дыхание. Она глубоко вдохнула и выдохнула.
– Что это за газеты? – спросил он, кивнув на стопку газет на стуле, которые Леда берегла всю неделю, выискивая каждую деталь о кражах. – Думаю, что их можно использовать в качестве шины, если у вас найдется, чем их обвязать.
Она с сомнением посмотрела на кипу газет.
– Разве это подойдет?
– Если мы разорвем вашу нижнюю юбку на лоскуты, чтобы скрепить газеты. Я куплю вам новую.
– Вот уж нет! Я не хочу, чтобы незнакомец покупал мне нижнюю юбку. – Она закашлялась, отказываясь обсуждать эту неподходящую тему. – Может быть, полотенце?
– Прекрасно. – Он наклонился и пододвинул газеты ближе, складывая и выравнивая их в дюйм толщиной. Поколебавшись, Леда взяла полотенце и, соединив края, начала разрывать его на длинные полосы. Потом она встала, зажав куски в руках.
– Это абсурд, – сказала она, – вы не сможете сами себе помочь. Вам надо выбираться отсюда.
– Не уверен, что смогу.
– И все же надо попробовать выбраться, настаивала она. – Голос ее окреп. – Или вы наделаете много ужасного, громкого шума. И потом, что я смогу сделать? Что подумает миссис Докинс?
Его рот скривился в иронической усмешке.
– Почему вы не переедете отсюда, если вас так заботит, что подумает миссис Докинс?
– У меня нет ни денег, ни надежды найти работу. Впрочем, мистер Джерард, это не имеет к вам никакого отношения.
Он повернул голову и взглянул на ее из-под ресниц.
– Объявлена награда за информацию о том, кто совершает кражи, – сказал он.
– Да? – спросила она слишком живо.
– Две сотни и пятьдесят фунтов.
– Да-да, я вспоминаю, что читала об этом.
– Вы можете сообщить и затем жить весьма шикарно на эти деньги.
– Леда распрямила плечи и холодно взглянула на него.
– Уверена, что порядочный человек не потребует награду за то, что он выполнил свой долг. Я буду себя презирать, если соглашусь улучшить свое положение за… эти кровавые деньги.
– И вы не считаете, что ваш долг – держать меня здесь?
– Уверена, что это мой долг, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122