– Я помню! – закричал он. – Если вы думаете, что это то же самое, что я ее повергну в то, что испытал сам, что я мог… – он с яростью перевел дыхание, сдерживая себя, стоя за фортепиано, разделявшее их. – Я не забывал, откуда я пришел.
Нижняя губа его дрожала. Она смотрела вниз.
– Прости, я не должна была говорить это.
– Не плачьте! – произнес он сквозь зубы. – Бог поможет мне, не плачьте. Я уйду.
Она внезапно села на скамью. Фортепиано издало негармоничный звук, когда она ударилась о него локтем.
Ничего подобного он никогда ей раньше не говорил. Никогда не поднимал голос, никогда ни о чем не просил.
Его рука скользила по поверхности стеклянного пюпитра. Сдержав тон, он сказал:
– Она ожидает, что я дам ей достаточно денег. Дом в придачу… Это более чем щедро. Она и не будет себя продавать, если не захочет.
Леди Тэсс подняла голову.
– Что еще?
– Это лучше, чем было раньше. Господин, который прислал ей записку в ателье, заставил ее жить в мансарде.
– Сэмьюэл, – ее лицо побледнело. – Ты ошибаешься.
– Я не ошибаюсь, я знаю это место.
– Но прошлой ночью… разве ты… – она облизала губы. – О, Сэмьюэл…
Что-то в ее голосе заставило его заглянуть в ее широко открытые глаза, полные страха.
Она говорила медленно, как будто ей было трудно выговаривать слова.
– Сэмьюэл, разве ты не понял, что она была девственна?
– Она вам это сказала?
– Ей не надо было говорить мне это. Я ее видела. Молодая женщина с опытом не станет так плакать и так кровоточить.
Слезы и кровь – все, что он знал о своем прошлом, и физическое наслаждение этой ночи. Но он не мог допустить этого, и тем не менее, это случилось… Он хотел, чтобы это произошло. Хотел этого.
Пюпитр упал на его ладонь, тяжелый и холодный. В овальном стекле он ощутил потенциальное оружие: его мускулы автоматически его взвесили. Его рука ощупывала его. Он осторожно поставил стекло на место.
Сэмьюэл мечтал жениться на Кэй, старался сделать все возможное, тосковал, что в своей чистоте она не примет его, каким он был.
– Я обещала ей, что вы поступите справедливо. Если бы он взглянул, он прочел бы мольбу леди Тэсс и дочери ее – в ней же – и все, за что он боролся.
– Сэмьюэл, – мольба увяла до сомнения. – Я была уверена, что знаю тебя.
Он сплел пальцы на пюпитре.
– Я никогда не думала, что ты не взглянешь мне в лицо, – прошептала она, – я никогда не ждала, что ты разочаруешь меня.
Стекло ударилось о мрамор со звуком выстрела. Осколки упали в огонь, подняв вверх пламя и искры.
Вспышка угасла. Леди Тэсс стояла, прижав руки ко рту, глядя на то, что он сделал.
Вся его ярость, все его отчаяние сверкало в осколках стекла среди углей. «Что справедливо. Делай, что справедливо».
Кэй! Он не мог в это поверить. Он не мог поверить, что все было кончено.
Он повернулся, двигаясь как в тумане, оставив леди Тэсс одну с острыми, как бритва, осколками своей мечты.
27
Леди Тэсс сообщила Леде, чтобы та ждала ее одна в комнате возле детской. Девушка не могла успокоиться – она бродила среди увядших роз и поблекших цветов на диванных покрывалах. Когда-то это был женский будуар, высоко в доме, с окнами на дорожку и сады у фасада, с ситцевыми гардинами на широких окнах.
Она остановилась, услышав голоса из детской – но это оказались новая няня и горничная, мурлыкающие над Томми, когда укладывали его спать. Няня подошла к полуоткрытой двери и заглянула, увидела Леду, улыбнулась и, пожелав ей спокойной ночи, полностью закрыла дверь.
Шум утих. Леда чувствовала себя, как призрак, в будуаре, полном удобных подушек и кресел. Она подумала, что эта комната знала много счастливых дней, – члены семьи здесь сиживали и смеялись, дети играли на мягком ковре. Леда была только кратким визитером, ее присутствие здесь скоро забудется.
Мистер Джерард вошел молча. Она отвернулась от шкафа с книгами, где стояли экземпляры «Алисы в стране чудес», «Волшебных сказок» братьев Гримм, и обнаружила его здесь – холодный ангел в одежде смертных.
Леда придумала небольшую речь, но отказалась от нее. Вежливая сердечность казалась невозможной с тем, кто говорил с нею в спальне, держал ее в объятиях. Она покраснела и стояла молча, глядя на него, стараясь поверить, что происшедшее было на самом деле. Этот мужчина с золотыми волосами целовал, обнимал и владел ею, спал, обхватив руками.
– Мисс Этуаль. – Он не сделал попытки быть изысканным. – Мы поженимся после Рождества, если вы согласитесь.
Она услышала эти бесстрастные слова, сплела пальцы и опустилась в кресло-качалку, разглядывая свои руки.
– Мистер Джерард, пожалуйста, не считайте, что вы должны придти к такому бесповоротному решению. Возможно, вам понадобится время для обдумывания.
– Что я должен обдумывать? – горечь проскользнула в его ответе. – Решение было принято прошлой ночью. И это бесповоротно, мисс Этуаль.
– Но… Леди Кэй…
– У меня больше нет согласия родителей. Или ее привязанности.
Леда скрестила руки.
– Мне очень жаль, – прошептала она. – Очень жаль.
– Скажи мне одно. Скажи мне правду. – Его лицо напряглось. – Я был первым?
Она сразу не поняла его. Потом почувствовала, что вся покраснела. Она оперлась ногой о пол, откинувшись на качалку.
– Да.
В его глазах, встретившихся с ее взглядом, вспыхнул огонь. Его лицо зажглось. Первый. Думал ли он, что может быть второй. Вынесет ли она, чтобы ее коснулся кто-то другой, кроме него?
– Я не знал. – Он отвернулся. В его словах была печаль и злость. – Я не знал. Я не… столь опытен в этом. Леда откинула качалку.
– Мистер Джерард, я никогда бы не допустила, чтобы кто-то со мной так обращался.
– В самом деле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122