А потом после этого был мятеж в Индии – какие это все ужасные воспомина-; ния! Я не могла этого выносить, не могла читать об этом, а люди продолжали говорить, хотя с ума можно было сойти.
– Да, действительно ужасно, – сказала быстро мисс Ловат, стараясь опустить тему мятежа, – но вы помните, какова дальнейшая судьба Эшландов?
– Внук не погиб, в конце концов, плавал по всему миру на том самом судне, которое, как считали, сгорело. Затем он вернулся и решил отомстить кузену… – Мне кажется, его имя… Эллисон… Эллисон…
– Элиот! – всплеснув руками, воскликнула леди Коув. – О да, я помню. Великий процесс!
– Последний процесс пэра в палате лордов, – тон миссис Ловат, казалось, передавал всю торжественность ситуации. – По прошению Ее Величества. Вот так! Теперь вы понимаете…
Леда и миссис Ротам только растерянно смотрели, удивляясь торжественному завершению этой путаной истории.
– Я уверена, что гибель маленьких детей и палата общин не имеют никакого отношения к Леде, а также к латинскому языку, – непоколебимым голосом сказала миссис Ротам.
– Конечно, но ведь Леда работает у лорда Эшланда, маркиза, – заметила мисс Ловат.
– Нет, нет, – сказала Леда. – Он совсем не маркиз. Его зовут мистер Джерард.
Мисс Ловат посмотрела на нее с жалостью.
– Ты очень хорошая девушка, Леда, но недостаточно сообразительная. Тебя так легко сбить с толку. Сейчас я не говорю о мистере Джерарде, дорогая. Я говорю о лорде и леди Эшланде. Наверняка, что это тот самый пропавший маркиз.
– А на ком он женился? – будто сама у себя спросила мисс Ловат. – Был какой-то скандал, связанный… я точно не помню… как вы назвали имя?
– Морроу!
Леде поручили принести из будуара бумагу о «пэрстве». Дамы тут же уткнули свои носы в книгу, деликатно обсуждая, кто же должен проводить расследование. Леди Коув была сразу же отстранена, так как она не умела толком писать, а миссис Ротам, хотя и являлась единственным обладателем этого экземпляра, не могла переворачивать страницы достаточно быстро для мисс Ловат, которая, в конечном счете, завладела томом, взяв его в собственные руки и сделала заключение.
– «Меридон», – провозгласила она, водя лорнетом по странице. – Грифон, Артур. Грифон Эшланд, шестой маркиз, десятый граф Орфорд и четырнадцатый виконт Линдли, родился в 1838, сын лорда Артура Меридона из Эшланд Корт и Калькутты и леди Мэри Каралин Ардлайн; в замужестве леди Тереза Элизабет Колье, дочь лорда Морроу, есть сын и дочь от брака, путешествовали в составе научных и ботанических экспедиций; морской советник X-М. Кинг Ка-Кала – считаю, что я не в состоянии это произнести – Его Величества Гавайских островов; председатель фирмы «Арктурус-Лимитед»; директор других иностранных фирм – «К-а-й-п-а».
– О да, – живо откликнулась Леда, – это собственная компания мистера Джерарда.
– Умоляю, не прерывайте старших, Леда, – сказала мисс Ловат, – Лорд Эшланд – директор этой компании, президент ряда других, которые являются благотворительными организациями для матросов, член нескольких клубов и предпочитает яхты. Его местожительство – Эшланд Корт, Хампшайл. Другие адреса: Вестпарк, Сассекс, Гоно-Дулу, Гавайи.
– Они прибыли с гавайской делегацией на Юбилей, – сообщила Леда, – но мистер Джерард сказал, что не назначена определенная дата окончания визита. Он полагает, они могут переехать в дом леди Эшланд в Вестпарке и остаться на осень.
– Эшланд, – пробормотала миссис Ротам, перебирая пальцами, – бог мой, я, кажется, видела это имя. Принесите мне, пожалуйста, «Придворное обозрение», Леда, милая. Я уверена, что оно на моем туалетном столике.
Леда, зная миссис Ротам, восприняла ее уверения с сомнением и была права. Она обнаружила нужное издание на буфете в комнате для завтрака. После еще одного тщательного просмотра были найдены имена лорда и леди Эшланд, посещающих ряд исключительных мероприятий в связи с юбилеем, как сказала Леда, к тому же упоминалось, что их дочь леди Кэтрин Меридон имела честь быть представленной королеве. А когда имя мистера Джерарда было случайно обнаружено, напечатанным мелким шрифтом в длинном списке приглашенных на королевский прием в саду, положение Леды упрочилось в глазах дам.
Если уж офис лорда Чемберлена счел мистера Джерарда из Гонолулу достойным появления на королевских празднествах, в том числе неофициальных, то, в этом случае, дамы с Южной улицы, естественно, должны были с этим согласиться.
Давние и полузабытые интриги были погребены навсегда. Начав с сомнений относительно новой работы Леды, дамы прониклись почтением к ней и ее аристократическому окружению. Миссис Ротам чувствовала, что она зря не надела свою вуалетку из Парижа, а ограничилась второсортными кружевами, за что даже попросила извинения у Леды. Та убедила ее об этом не думать, но старая леди все равно расстроилась. Она также обещала, что в следующий раз она обязательно скажет повару, чтобы он приготовил особый торжественный торт с лимонными дольками.
Леда удалилась, окруженная облаком поздравлений, которое превратилось просто в поток восхищения, когда выяснилось, что коляска, ждущая на улице, прислана мистером Джерардом. На какое-то мгновение мисс Ловат было нахмурилась при мысли, что Леде вряд ли стоит разъезжать в коляске неженатого джентльмена, но очень скоро убедилась, что это – открытая коляска, очень скромно украшенная, только тонкая полоска золотой краски, а рядом с кучером сидит лакей – оба в белых перчатках и высоких шляпах – нет, совершенно ничего предосудительного.
Какой явный знак уважения – предоставить коляску к услугам секретаря!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122