Разведчики, как и Стивен, вскарабкались по пандусу до первого поворота, но не дальше, поскольку им приказали не удаляться из поля зрения часовых со свечами. Пещера была, по словам Иллеса, “огромадная, блин!”. И совершенно пустая.
Кент Хьюс отстоял на часах в туннеле, однако после этого свалился. Его трясло, тошнило, и он жаловался, что никогда в жизни у него так не раскалывалась голова.
19. Хэтэуэй
Стивен вернулся. Я должна как можно скорее закончить письмо, потому что вернулся он в ужасающем состоянии. Даже не смог пролезть по моему туннелю. Он заполз в него, как больное животное забивается в нору, собираясь там умереть, и я нашла его, когда спустилась вниз, чтобы замаскировать вход в туннель. Он все еще там - я не смогла сдвинуть его с места. Ноги у него свисают из входа, и я злюсь и боюсь - злюсь на него, боюсь за него и боюсь, что меня обнаружат. Мне кажется, он меня не узнает. Порой, когда я приношу ему воды, он не соображает, что с ней делать, и выливает ее себе на лицо. А иногда хватает стакан и пьет так, словно хочет в нем утонуть. Воняет от него несусветно, потому что я не могу его вымыть, а у него понос, и писает он тоже под себя. Что мне делать, если Стивен умрет?
Он не умер (пишу на следующий день). Корабль въелся в его одежду там, где на ней были пятна, и когда Стивен сегодня утром попытался встать, от его одеяния остались одни лохмотья. Он весь грязный и вонючий, а лицо у него совершенно отрешенное. Я невольно вспомнила Пету в ту ночь - она точно так же сидела тогда в порванной одежде, обняв коленки и ничего не замечая вокруг. На правом плече у него глубокие шрамы, как после серьезной аварии. На лице - синяк, на руках тоже синяки, и на животе. А еще у него на руке припухлость, как от комариного укуса, и Стивен взрезал ее крест-накрест ножом. Это меня совершенно сбило с толку, и я снова задумалась о том, кто же он такой. (Только не спрашивайте, что именно я думала. Возможно, я просто насмотрелась фильмов про психов.) Я принесла ему одеяло, чтобы он смог снять свои обделанные лохмотья и прикрыться. Не знаю, как мне сказать ему, что я уже видела мужчин в подобном состоянии, причем не раз. Но с ним, похоже, такого еще никогда не случалось. А может, и случалось. В общем, я дала ему одеяло и велела ползти вверх по туннелю. Это было непросто. Он еще довольно слаб, а я уже довольно беременна. Сейчас он моется под водопадом, как Пета тогда. Я не хочу ему мешать, но, наверное, придется. Вода здесь не ледяная, однако и не горячая. Не хочу, чтобы он снова слег. Хотя, пожалуй, я сперва схожу вниз и принесу его рюкзак.
Стивен ушел. Я не имею в виду “скончался” - просто ушел. Когда я вылезла наверх с рюкзаком (я думала, что рожу, пока тащила его по туннелю; как он допер его сюда в таком состоянии, ума не приложу!), Стивен лежал у водопада, растянувшись на зеленом полу так, словно на него наступил великан и раздавил всмятку. Я вытерла его своей рубашкой и накрыла одеялом, потому что беднягу ужасно трясло и выглядел он кошмарно, а лезть в чужой рюкзак мне было как-то неудобно. Но пока было темно, он встал и оделся. Очевидно, запасная одежда была у него в рюкзаке, поскольку, когда зажегся свет, он был уже одет. Я могла бы поклясться, что не сомкнула той ночью глаз - боялась, как бы ему не стало хуже, - и все же, очевидно, я уснула.
Он посмотрел на меня таким взглядом, каким мужики в фильмах смотрят на случайную ночную партнершу, пытаясь вспомнить ее имя. Очень смешно, верно,? Я думаю, у него многое вылетело из памяти, и мне нетрудно было угадать, что он хочет узнать, хотя не хочет спрашивать. Но я-то помню, что не называла ему своего имени, поэтому я сказала ему, как меня зовут, и где я его нашла, и что случилось с его одеждой. Некоторые слишком яркие детали я опустила. Он сказал, что внезапно почувствовал себя так плохо, что чуть не загнулся. Он помнил, как шел через пещеру, но не мог вспомнить, как решил прийти ко мне. Как заполз в мой туннель, он тоже забыл. Похоже, ему было неловко, что его так скрутило. Он не признался, кто наставил ему синяков - в точности как вы, ребята, - но сказал, что его укусила какая-то голубая инопланетная букашка и он на всякий случай надрезал укус, чтобы яд вышел наружу. Значит, это вовсе не был какой-то ритуал самоистязания. И как я сразу не догадалась? Я же выросла в самых что ни на есть диких кварталах Лос-Анджелеса, так что по идее должна быть готова к здешней жизни. Но я ведь думала, что увижу блестящие пульты и маленьких гуманоидов с большими глазами!..
Короче говоря, я предложила ему куриный бульон с лапшой из пакетика, если он сумеет нагреть воду. Стивен вытащил из рюкзака огарок свечи, зажег ее, а потом мы целую вечность ждали в неловком молчании, как на первом свидании, пока согреется вода. У меня была глиняная кружка, у него - металлическая, и мы поели тепловатого куриного бульона. Стивен сказал мне, что люди едят коричневатые наросты, образующиеся на стенах. Я так и думала, что они съедобны. Перед уходом он в виде благодарности набросал мне карту, на которой указаны ближайшие пещеры и группы людей, которые поселились в них. Стивен ходил по пещерам шесть дней, пока не заболел, однако им конца не видно; похоже, корабль так велик, что его невозможно обойти пешком. Теперь я знаю, кто мои соседи - и думаю, кому из них нанести визит в первую очередь.

Часть 2
БОЛЕЗНЬ
20. Софи
Первый больной умер на девятый день, прямо перед тем как зажегся свет. Софи, лежавшая на своем обычном спальном месте, на открытом склоне, услышала, как кто-то зовет ее громким шепотом. Она бесшумно встала и пробралась между телами вперед, к ограниченному белыми флажками коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124