Хорошие, умные, заботливые парни. Они разбирали по косточкам внедряемую на заводе систему оплаты труда, сами подошли к тому, что труд должен измеряться временем, что без строгой трудовой дисциплины немыслима борьба за качество, что автоматические линии и законченные циклы механизации трудоемкой работы не роняют
человека до уровня придатка к тому или иному агрегату, а, наоборот, утверждают в нем веру в свои возможности и повышают его ответственность не только перед членами своей бригады или экипажа, но и перед всем коллективом цеха и даже завода.
«На заводе пятьдесят восемь тысяч автостроителей, И каждый из них может остановить завод в любой час» Так сказал однажды генеральный директор. Вспомнив эту фразу, Олег Викторович готов был посмотреть в глаза любому .своему собеседнику. Во взглядах этих парней читалось то, чего не успел понять Шатунов.
На второй день после выписки из больницы Василий Ярцев нашел себе дело. Вот уже неделю он занимается отцовским ремеслом: инкрустирует крышки для шкатулок, которые решил подарить друзьям. Однако руки плохо слушаются его. Только сейчас стальное жало стамески наткнулось на твердую витую ткань березовой плашки,1' и получился скол в самом конце верхнего луча звездочки. Досадно, теперь придется ставить заплатку на клей и снова прокладывать ложе для луча. Золотистая, из мореного орехового корня, звездочка должна лечь заподлицо с полированной поверхностью березовой плашки. Острота лучей будет придавать ей строгую красоту. Заделывать скол — кропотливая работа. Досадно...
К рулю его, как видно, допустят не скоро: ноги еще в гипсе, и неизвестно, нормально ли все будет, когда гипс снимут. «Если не суждено остаться испытателем автомобилей,— решил Василий,— пойду на автозавод столяром или модельщиком по дереву в экспериментальный цех». Поэтому и торопился приноровиться к столярному инструменту и восстановить привитое еще отцом понимание древесины. Врачи не соглашались на скорую выписку из больницы. Спасибо друзьям — убедили их, что дома уход, за ним будет отличным.
Вернулся в общежитие, и дышать стало легче. Под койкой сундук с инструментом. Тут же плашки древесины, заготовленной исподволь, еще в ту пору, когда был здоров. Уходят ребята на работу, стол превращается в верстак.
Как-то утром раздался стук в дверь. Вошли два человека. «Видимо, какая-то комиссия»,— решил Василий. Последнее время, рассказывали ребята, все чаще стали навещать молодежные общежития комиссии из разных организаций: из завкома, жилуправления, из отдела культуры горсовета, горкома партии.
— Добрый . день,.— поздоровался один из вошедших. Он среднего роста, плотный, брови седые.
— Принимай, староста, гостей,— сказал второй.
Этого Василий узнал — секретарь горкома, встречался с ним еще на стройке. Плечистый, подтянутый, голос веселый.
— Пожалуйста, проходите,— пригласил Ярцев.
Пока он убирал инструменты, гости повесили свои плащи, шляпы и подошли к столу.
— Будем знакомы,—сказал первый, подавая руку, скороговоркой назвал свою фамилию, Василий не разобрал даже.
— Василий Ярцев,— ответил староста, еще не успев подавить в себе недоумение: что привело сюда секретаря горкома.
— А как по отчеству? — спросил гость.
— Сын Веденея.
— Василий Веденеевич, значит.
— Можно ни величать, Василий — проще и короче.
— Одну минуточку... Я не согласен с вами, Василий Веденеевич,— возразил гость и взял в руки плашку, которую Василий хотел было сунуть в стол.— Это ваша работа?
— Не работа, а так... баловство.— Василий с улыбкой взглянул на гостя и спохватился: где-то видел этого человека. Черты лица вроде знакомы. Если бы в эту минуту в его руках оказалась газета с портретом того, кто был перед ним, то едва ли поверил бы своим глазам. Живое лицо и портрет в газете своей приблизительной схожестью могут сбить с толку любого. Скажем, на портрете брови черные, хмурые, а тут седые, вразлет, удивленные. И кому придет в голову белое принимать за черное?..
— На баловство это мало похоже,— продолжал гость, вынимая, из футляра очки.—Инкрустация-—один из видов прикладного искусства. И давно вы, Василий Ведене-евич, занимаетесь такой тонкой работой?
— Да как вам сказать, вроде давно, но с долгими перерывами. Отец был у меня мастер-краснодеревщик. Эти инструменты достались мне от него в наследство.
— Похвально отцовскими инструментами звезду мастерить.
— Чего тут похвального: работа по древесине теперь не в моде, другие материалы на первый план выходят.
— Я говорю о замысле,— уточнил гость, разглядывая инкрустированную звезду.
Василий хотел было показать готовую крышку, но раздумал: разговор затянется, а по всему видать, люди пришли сюда с другой целью.
— Могу угостить только чаем.
— На большее мы и не рассчитываем,— шутливо сказал секретарь горкома.
Электрический чайник стоял на подоконнике. Василий дотянулся до розетки, включил его, затем стал расставлять посуду на столе, И тут до него донесся говор из-за двери:
— Тише, тише, с Ярцевым беседуют.
— А кто он такой? — спросил хрипловатый бас.
- Из Москвы...
— А-а-а, ясно,— смирился бас... Василий поставил перед гостями красивые фаянсовые чашки с блюдцами — подарок Рустаму Абсолямову от родителей из Чистополя; печенье в плетеной вазе — изделие Афони Яманова.
— Смотрите, да тут все по-домашнему!
— Как положено, к семейной жизни готовимся. -—Молодцы.
Запел свою песню еще не успевший остыть чайник, на боках которого выгравированы сюжеты из гоголевской поэмы «Тарас Бульба».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65