вон какую махину отгрохали, подходит срок рапортовать правительству о пуске з'авода на полную мощность, а стыковка отдельных агрегатов, купленных па валюту, кое-где еще не ладится».
— Спасибо за внимание,— сказал Федор Федорович, протягивая руку.
— Пожалуйста,— ответил секретарь горкома и тут же спохватился: — Куда?
— Рабочий день кончился, пора по домам...
— Та-ак, та-ак... Двинул под девятое ребро — и ходу... Не узнаю бывшего политработника. Или уже забылось, по какому графику строится его день?
— Нет, не забылось, но мне предписаны в такой час прогулки, дышать чистым воздухом велено,— схитрил Федор Федорович, видя, что секретарь горкома тянется к местному телефену. Сейчас будет связываться с каким-то крупным начальником, и стоит ли оставаться тут не-нуяшым свидетелем важных переговоров. Так и есть, говорит с генеральным директором автозавода, называет его по имени и отчеству, спрашивает сухо и требовательно:
— Что у вас случилось вчера вечером?
Тот, вероятно, ответил «ничего», и тогда последовал вопрос с упреком:
— Как ничего?.. А что было на заседании парткома?.. Прошу вместе с секретарем парткома .ко мне... Да, да, сейчас...
Федор Федорович попытался подсказать, что дело Василия Ярцева рассматривалось в парткоме управления строительства, а не в парткоме завода, однако пришлось промолчать, потому что сию же минуту состоялся такой же разговор с начальником управления строительства. И только теперь секретарь горкома взглянул на Федора Федоровича;
— Ну, раз предписана прогулка, не смею задерживать. Через часок прошу снова заглянуть ко мне.
Дорожка вела мимо молодых кленов с пожелтевшей листвой и уже голых тополей На ходу Федор Федорович зябко передергивал плечами. Знобит от волнения: нет в руках веских доказательств в защиту Ярцева, есть, только еще не доказанная и поэтому уязвимая со всех сторон убежденность: «Не лишний он в партии, не лишний..<»
В горком уже прошли генеральный директор с секретарем парткома, чуть позже — начальник управления строительства. Их машины е желтыми подфарниками замерли у подъезда, будто прислушиваются — по какому поводу вызвали сюда начальников в такое время, о чем пойдет с ними разговор?
Прошел час. К подъезду подкатила еще одна «Волга», Из нее вышли двое: высокий, стройный Сергей Викторович Шатунов, заместитель секретаря парткома строительного управления, и член парткома инженер Олег Викторович Жемчугов, еще сравнительно молодой, рано располневший человек. Вот они-то знают, за что исключили Ярцева из партии...
Федор Федорович вошел в приемную.
— Проходите, вас ждут,— приветливо встретила его секретарь.
В кабинете оказалось значительно больше людей, чем предполагал Федор Федорович: были приглашены некоторые сотрудники горкома. Секретарь горкома, окинув взглядом собравшихся, сказал что-то сидящему справа от него генеральному директору. Тот согласно кивнул толовой: дескать, ты тут верховодишь, нас отмолотил, теперь берись за этих.
Секретарь горкома и генеральный директор знают друг друга не первый год. Говорят, что во время войны
они работали вместе на заводе — один начальником цеха, другой учеником слесаря в том же цехе. Теперь бывший начальник цеха прислушивался к своему бывшему ученику, «слесаренку», который стал секретарем горкома.
Рядом с генеральным директором сидел начальник управления строительства. На его груди поблескивали значок депутата Верховного Совета и Золотая Звезда Героя Социалистического Труда. С ними обменялся взглядом секретарь горкома и, помолчав, сказал:
— Рассаживайтесь, товарищи, послушаем сначала партком строительного управления.
— Заместителя секретаря парткома,— уточнил виноватым голосом начальник управления строительства.
— Ну что ж, товарищ Шатунов, вы готовы?
— Готовы,— четко ответил тот,— со мной еще член парткома Жемчугов. Но мы не знаем, в каком аспекте докладывать, что вас больше интересует?
— Не интересует, а волнует,— поправил Шатунова секретарь горкома.— Вот сейчас генеральный директор вместе с секретарем парткома, затем начальник управления строительства делились думами о практике партийной работы с молодыми коммунистами, а вы, заместитель секретаря парткома, говорят, здорово разбираетесь в марках бетона. С бетона и начинайте, если не поняли, зачем вас сюда пригласили... Дело Ярцева, нас интересует. Так, Федор Федорович, или не так?
Шатунов поискал глазами, кого это секретарь горкома назвал по имени и отчеству. Не заметив, что рядом с ним поднялся и снова сел комендант молодежного общежития, ответил с нескрываемым раздражением:
— С какой поры стало зазорным для партийного работника заниматься технологией, в том числе и марками бетона?
— С той,— быстро подсек его секретарь горкома,— когда партийные работники начинают подменять собой хозяйственников и специалистов;
— Значит, можно мириться с тем, что специалисты будут продолжать втирать нам очки, а мы... хлопать глазами.
— Вы уже прохлопали: нет сейчас таких инженеров, которых вы можете уличить в неграмотности. Не уводите нас в дебри придуманных сложностей... Мы просим
рассказать: за что исключен из партии Василий Ярцев? Где он сейчас, что е ним?
Шатунов недоуменно развел руками, резко сказал:
— Не знаю. У нас нет нянек, чтобы следить за ним. Более проницательным оказался Олег Викторович
Жемчугов, который приступил к изложению персонального дела Ярцева. Говорил он спокойно, без лишних жестов. В руках у него была папка. Из нее он извлекал лист за листом и, с разрешения присутствующих, зачитывал строчку за строчкой, комментируя их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65