ее придерживала застывшая капля краски на изгибе кронштейна. Устранить ее на площадке сбыта — одна минута.
Третьему автомобилю досталась усложненная трасса. После разгона по гладкой бетонке Ярцев провел его на предельной скорости по стенке испытательного трека, затем бросил на ребристые скосы бетонированной эстакады, оттуда загнал в сухой песок, потом принялся мотать по кругу булыжной мостовой и по «трясучке» — по настилу из железобетонных бревен, где трясет так, что весь белый свет дробится на мелкие осколки. Если бы тот, кому достанется этот автомобиль, посмотрел на такую обкатку, то проклял бы трек: «Ведь это может угробить машину
и водителя». После таких встрясок водителю действительно необходим отдых не менее часа, автомобилю — доводка ходовой части. Но этот автомобиль пожаловался только на хлябь в креплении «дворников». Редкий случай. Ярцев сделал пометку в графе мелких неполадок, устранил хлябь и поставил свой штамп на листе контрольной обкатки — «дефектов не обнаружено». Можно было дописать «эталон», но воздержался: нельзя хвалить продукцию авральной сборки, так еще войдет в моду наверстывать простой конвейера за счет энтузиазма сборщиков. Постоянно на этом далеко не уедешь...
Четвертый, пятый, шестой, седьмой автомобили также не дали на обкатке тревожных сигналов, можно отправлять потребителям без зазрения совести. И другие обкатчики оставляли на своих листах такие же отметки. По сравнению с показателями прошлых дней, нет резких отклонений, хотя следовало ожидать много минусов.
Ожидать... К тому у Василия Ярцева, как ему казалось, были далеко не зыбкие доводы. Вчера вечером он наблюдал за работой сборщиков на участке, где завершается изоляция салонов кузова от ныли, влаги и шума. Далее идет наведение комфорта. Там и тут — ручной труд: еще не придумали и неизвестно когда придумают такие автоматы, которые умели бы так же чувствовать красоту внутреннего убранства кузова, как чувствует человек.
Сколько в кузове изгибов, углублений, стыков, щелей, шероховатостей и отверстий, которые надо заклеить, заровнять, закрыть, уплотнить надежно и красиво. Выполняют эту работу девушки. Поставь вместо них парней, не выдержат они изнурительно кропотливой однообразности и сурового ритма безостановочного движения конвейера. Не успел сделать одно дело в строгий промежуток времени, будешь делать два или заклинишь весь поток. Но девушки успевают, даже находят время посмотреть на себя в боковое зеркало и поправить прическу. Модницы, чародейки. Потому-то и появляются тут «посторонние» несмежных цехов, вроде нет у них других путей к своим станкам и агрегатам.
На укладке жгутов — резиновых уплотнителей дверных проемов кузова — трудились девушки, с которыми не первый год дружи г Ирина Николаева: две Кати, две Раи, две Гали.
— Забавные девчонки,— рассказывала о них Ирина.— На работе водой не разольешь, в общежитии цапаются. Всех женихов в шесть языков костят, потому ни одна не может осмелиться сказать о своем выборе: изведут. Разлучить их надо, иначе состарятся в девках.
Так было сказано после первой встречи с ними на комсомольском собрании цеха. Тогда одна из них — Галя-черноглазка, пересмешница,— бойко взглянула на Василия,-соразмерила его рост с другими и, покачав головой, чему-. то заулыбалась.
— Ревнивые они и чуточку завистливы, но не злые, шутить, умеют,— уточнила Ирина после молодежного вечера в городском Дворце культуры,. когда Василий рассказал ей, что ее подруги под водительством черноглазки с-ы--грали с ним шутку: в буфете заказали чашку кофе с конфеткой: и посмеявшись, разбежались в разные стороны.
И вот они у конвейера в часы сверхурочной работы. Две малышки Раи, две рослые Кати работали слишком уж
легко. Они, не глядя, присаживались на подножки кузова с двух сторон. В руках у них извивались жгуты черной резины. Еще мгновение — и жгуты, как заколдованные-змеи, послушно вытягиваясь, ложились в пазы. Две Га-ли — одна белокурая, другая черноглазка,— на ходу вы-тесняя подруг, раскидывали вдоль пазов клейкие ленты и, приглаживая их, казалось, без всякого внимания к делу, шаловливо покачивали ногами, будто сидели на скамеечке. «Внимательность у них окончательно притупилась,— подумалось тогда Василию.— Все броско получается. А может, привыкли к такой броскости? Привычка привычкой, но кто за них будет перебирать уплотнители, если дорожная пыль начнет душить водителя, а в дождь — бросай руль и спасайся под стогом сена?..»
Вспыхнули сигналы «пятиминутки» — короткой паузы с остановкой конвейера. Василий подошел к девчатам, собрался было поговорить с ними о том, что его заботило, но они не дали ему и рта раскрыть. Снова разыграли пария. Начала Галя-черноглазка.
— Ой, Вася,—воскликнула она испуганно,—ты болен... Девчонки, ему очень плохо, зовите неотложку!..
— Бедненький,— подтвердила белокурая Галя,— еле на ногах стоит. Возьмите его под руки...
Высокие Кати стали с двух сторон.
— Где шприц, шприц где?! — засуетилась Рая. И вот ого» появилась перед Василием с наконечником от шланга для заливки радиаторов. Парень смущенно сделал шаг назад.
— Держать, держать его! — скомандовала Галя-черноглазка.— У него зрачки расширены...
— Девушки, я к вам по-серьезному...
— Мы тоже по-серьезному. Думаешь, только ты один тут серьезный. Вот сейчас проверим плотность швов на твоем, пиджаке, отрегулируем притирку дверок,—она показала на рот,— протрем фары с расширенными зрачками, подтянем вкладыши под твоей черепной коробкой, и, глядишь, на следующей пятиминутке появишься тут нормальным человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65