— Выходит, он не был в «Валерио»?— Не был.— А как насчет багажа?— Он не взял с собой вещей.— Значит, он не собирался там ночевать?— Это ничего не значит, — вмешалась Миранда. — У Ральфа в домике есть все, что нужно.— Так, может, он сейчас там?— Нет, Элен звонит туда каждый час.— Он сообщал что-нибудь о своих планах? — обратился я к Алану.— Он хотел переночевать в «Валерио».— Как долго он пробыл один, пока вы ставили самолет?— Минут пятнадцать-двадцать.— Значит, машина их отеля должна была довольно скоро приехать. Возможно, он вообще не звонил в отель.— Он мог встретить кого-нибудь в аэропорту, — предположила Миранда.— У него много друзей в Лос-Анджелесе?— В основном деловые знакомые. Ральф не очень общителен.— Вы не могли бы сообщить мне их имена?— Вам лучше обратиться к Элберту Грэйвсу. Я позвоню ему в контору и предупрежу, что вы приедете. Феликс отвезет вас.Затем, я думаю, вы отправитесь в Лос-Анджелес.— Пожалуй, с этого и следует начинать.— Вы можете полететь туда с Аланом.Миранда встала, с превосходством хозяйки взглянула на Алана.— Вы ничего не намечали на этот вечер, Алан?— Ничего. Я буду рад — это спасет меня от скуки.Миранда скрылась в доме, очаровательная в своем негодовании.— Ее стоило бы приручить, — заметил я.Алан встал, закрыв от меня солнце.— Что вы хотите этим сказать?Чопорность выпускника университета сочеталась в нем с юношеской заносчивостью.— Ей нужен высокий мужчина. Из вас вышла бы хорошая пара.— Конечно, конечно, — покачал он головой. — Относительно нас с Мирандой многие делали такие скоропалительные выводы.— Включая и Миранду?— Давайте лучше переменим тему. Вас это не касается, и этого проклятого идола тоже.Он имел в виду Феликса, который стоял в проеме кухонной двери. Тот моментально исчез.— Этот ублюдок действует мне на нервы, — произнес Алан. — Он все время здесь крутится и подслушивает.— Может, он просто любопытный.Алан фыркнул.— Он одна из тех неудач, которые преследуют меня здесь. Я ем вместе с хозяевами за одним столом, но когда речь заходит о долларах, то я слуга. Паршивый летающий шофер.«Только не для Миранды», — подумал я, но промолчал.— У вас, наверное, легкая работа, не правда ли? Ведь Сэмпсон не часто летает.— Полеты мне не в тягость. Я люблю летать. Но я совсем не желаю быть телохранителем старого чудака.— Разве он нуждается в телохранителе?— Он бывает дьявольски болтлив. Я не хотел говорить при Миранде, но на прошлой неделе можно было подумать, что он старается упиться до смерти. Более полутора литров в день. Когда он напивается, его одолевает мания величия, а меня тошнит от его пьяной болтовни. Он становится сентиментальным, хочет усыновить меня и купить мне аэролинию.Алан продолжил изменившимся голосом, хриплым и заплетающимся — смешной пародией на голос старого пьяницы:— Алан, мальчик, я присмотрю за тобой. Ты получишь свою авиалинию.— Или гору?— Но я не тешу себя надеждами относительно аэролинии. Он мог бы это сделать, но он не бросит и дайма на ветер. Даже десяти центов.— Прямо псих, — заметил я. — Отчего он такой?— Точно не знаю. Эта сука, живущая там, наверху, кого угодно сведет с ума. Кроме того, во время войны он потерял сына. И тут появился я. Ему не был нужен постоянный пилот, но Боб Сэмпсон тоже был летчиком. Его сбили под Сакасимой. Миранда думает, что у старика от этого не все дома.— Какие у него отношения с Мирандой?— Хорошие, но в последнее время они постоянно ссорились. Сэмпсон хочет заставить ее выйти замуж.— За кого?— За Элберта Грэйвса, — невозмутимо ответил Алан. Глава 3 Шоссе привело нас в Санта-Терезу, в нижнюю часть города, что находится вблизи моря. Добрых полторы мили мы ехали среди трущоб: теснящиеся лачуги и бараки, грязные тропинки вместо тротуаров. В пыли копошились черные и коричневые дети. Невдалеке от главной улицы располагалось несколько туристских мотелей с неоновыми рекламными щитами. Тут же были красные дома чилийцев и ряд захудалых таверн, в которых собирались подозрительные личности. Половину прохожих составляли индейцы с сафьяновыми лицами. После каньона Кабрильо я чувствовал себя как на другой планете. «Кадиллак» казался космическим кораблем, скользящим по земле.Феликс свернул на главную улицу, идущую от моря. Она меняла свой облик по мере того, как мы поднимались. Из магазинов калифорнийских испанцев выходили мужчины в цветных рубашках и полосатых льняных костюмах и женщины в широких брюках или миниплатьях, открывающих женские прелести. Никто не обращал внимания на горы, нависшие над городом.Алан сидел молча, его красивое лицо ничего не выражало.— Как вам это нравится? — обратился он ко мне.— Как мне это должно нравиться? А как вам?— По части денег мне тут ничего не светит. Люди, как слоны, приходят сюда умирать. Но тем не менее они продолжают свое существование и называют это жизнью.— Посмотрели бы вы на этот город до войны. Сейчас он похож на улей, а до войны здесь жили только богатые старые леди. Они стригли купоны и при этом, боясь расстаться с центом, срезали жалование помощникам садовников.— Я не думал, что вы знаете этот грязный город.— Я несколько лет работал тут с Бертом Грэйвсом, когда он еще был окружным прокурором.Феликс остановил машину перед желтой лепной аркой, за которой был расположен двор делового здания. Опустив стеклянную перегородку, он сообщил:— Офис мистера Грэйвса на втором этаже. Можете подняться туда на лифте.— Я подожду вас здесь, — сказал Алан.Контора Грэйвса представляла собой разительный контраст с тем грязным помещением здания суда, где он прежде готовился к своим процессам. Приемная была отделана светло-зеленой тканью и белым деревом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57