– И я этого хочу, – заявил Говейн.Ей стало стыдно. Она хнычет из-за того, что ее родных здесь нет, а он вообще не знает, жива ли его мать.– Так и не известно, где ваша мать?Он помотал головой.– Гулливер заявляет, что ничего не знает, но, думаю, он врет. Я допрошу его позже.– Силь сказала, что Малкин может что-нибудь знать. Вы не нашли человека с таким именем?– Он солдат?– Нет, слуга.– Это плод больного воображения Силь.– Не думаю. Она куда-то исчезла, иначе я бы все у нее вызнала.– Завтра я займусь Гулливером и отправлю отряд в деревню, что на обрыве. Но сегодня ночью, – Говейн улыбнулся, – я буду спать в своей постели рядом с женой. Если, конечно, вы берете меня в мужья.– Беру, – громко ответила Элис.Говейн обвел взглядом толпу.– Вы все слышали согласие леди Элис! – Он приподнял ее и крепко поцеловал под оглушительные крики.– Не задушите ее в своих объятиях, – заметил Дарси.Говейн с трудом оторвал губы от рта Элис. Он забыл о том, что они не одни.Обед прошел весело. Ели хлеб и вкусную похлебку из солонины, пили эль из запасов Ранульфа.Когда миски были опустошены, а эль выпит, Говейн встал.– Я благодарю вас всех за тяжкий труд и за вашу верность. Если мы хотим зажиточной жизни, нам еще понадобится и то и другое. – Вытащив из ножен меч, он поднял его рукояткой вверх, так, что эфес и клинок образовали крест. – Я клянусь всем, что мне дорого, что буду защищать вас до последнего вздоха!– Говейн! Говейн! – нараспев повторяли люди.– За Малпас и за лорда Говейна! – выкрикнул кто-то. Старая каменная башня сотрясалась от громовых приветственных раскатов.У Говейна слезы навернулись на глаза. Впервые эта ватага мятежников, которых он превратил в вооруженный отряд, обратилась к нему в соответствии с его титулом. Он никогда об этом не просил, но ему было приятно, что эти люди считают его своим господином. Говейн притянул Элис поближе и прошептал:– Что, если мы улизнем?– А как же спальная церемония? Они ведь захотят посмотреть, как я раздеваюсь, и убедиться, что у меня нет изъянов.– Им придется поверить мне на слово. – И Говейн торопливо вывел свой главный трофей из залы.Через несколько минут они, наконец, остались вдвоем за закрытой на засов дверью господских покоев. В комнате стояла огромная кровать с балдахином на четырех подпорках, но пока без занавесок. Постель Элис сама застелила полчаса назад свежим бельем. Тогда это ложе не казалось ей таким… пугающим.В смущении Элис подошла к окну и стала смотреть сквозь щели в ставнях, но ничего, разумеется, не увидела.– Что с тобой, любимая? – Говейн положил руки ей на плечи, и она вздрогнула. – Ты меня боишься?– Я просто волнуюсь. Все произошло так… быстро.– Ты жалеешь о том, что согласилась стать моей женой? – В голосе Говейна послышалось напряжение.Этого она не могла вынести и, повернувшись к нему, заглянула в изумительные зеленые глаза.– Я люблю тебя, Говейн, и хочу быть с тобой.– Поверь мне, любовь моя, все будет хорошо!Элис положила голову ему на грудь. Ровное биение сердца успокоило волнение, укрепило надежду.Элис увидела, как он сощурил глаза. Его внутренний жар передался ей, и она ощутила странное покалывание во всем теле от предвкушения неизведанного. В комнате было тихо, лишь в камине потрескивал огонь, да слышалось их прерывистое дыхание.– Элис, если ты боишься или сомневаешься…Сомнения действительно обуревали ее. Особенно она страшилась того, что будет, когда их любовные ласки перейдут к соитию. Справится ли она с этим, или ее чувствительность все погубит?– Мы можем подождать, – с нежностью произнес Говейн, – и это произойдет в другой раз. – По его телу пробежала дрожь, и она поняла, чего стоило ему предложить это. – Твои страхи для меня не глупость. – Он поднял ее лицо за подбородок, и она увидела, как он покраснел. – Если тебе вдруг будет неприятно… ты только скажи, и я тут же остановлюсь.Она знала, что он так и поступит, чего бы это ему ни стоило. Элис быстро стянула перчатки, бросила их на пол и с ними освободилась от большей части сомнений. Она заключила в ладони его лицо, наслаждаясь исходящим от него теплом.– Ляжем в постель, муж мой…Он жарко впился в ее губы и стал торопливо стягивать головной убор и расплетать косы, на укладку которых у нее ушла уйма времени. Волосы рассыпались по плечам.– Как я мечтал об этом! – Говейн запустил пальцы в густые пряди. А его рот уже снова жаждал ее губ. Теперь уже с радостью уступая, она разомкнула губы, и их языки сплелись.– Моя сдержанность рухнула от твоих поцелуев, любимая, – прошептал Говейн.Он назвал ее любимой! Значит, он любит ее? Ей так этого хотелось!– Я не боюсь, – прошептала Элис и погладила его по лицу, чувствуя, как он весь сжался, словно дикое животное, готовое к прыжку. – Ты научи меня, – попросила Элис.– Если захочешь, чтобы я прекратил, сразу скажи.– Я хочу, чтобы ты снял с меня платье и ласкал меня… как тогда у источника.Говейн долго возился со шнуровкой, потом расстегнул застежку на широком кожаном поясе, стягивающем платье, и оно упало на пол. На Элис осталась только нижняя рубашка, доходящая до бедер.– Ты такая красивая! – Ладони Говейна накрыли ее груди и стали их гладить, а стон Элис утонул в жарком поцелуе.Она полностью отдалась невыразимому наслаждению, кровь бурлила у нее в жилах. Он тоже был словно объят пламенем, и Элис почувствовала силу его желания, но не испугалась, а, наоборот, зажглась ответным огнем, как сухое дерево во время лесного пожара.– Я хочу стать твоей, – шептала Элис.– Я тоже этого хочу, любовь моя. – Говейн поднял ее на руки, в два шага пересек комнату и бросился вместе с ней на кровать. – У нас с тобой вся ночь впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55