– А вот и сестра Элис! – раздался женский голос. Люди повскакали со скамеек и с радостными криками кинулись к ней.Элис отшатнулась и уперлась спиной в грудь своего провожатого.– Они хотят поблагодарить вас.– Пожалуйста… не позволяйте им касаться меня.– Ах, да! Я и забыл, что мы можем вас испачкать, – натянуто произнес рыцарь и крикнул: – Остановитесь, а то вы раздавите сестру!Вперед вышел Бертрам.– От имени всех я хочу поблагодарить вас за спасение Аиста, Сима и Маргина, – степенно сказал он. – Вчерашний набег оказался успешным, и мы можем угостить вас кое-чем вкусненьким, как вы того заслуживаете.– Не вздумайте отказаться, – прошипел ей в ухо Говейн. – Они старались ради вас.– Мне такое и в голову не могло прийти! – Элис отодвинулась от него. – Всем большое спасибо, – вежливо поблагодарила она. – Я сделала для раненых то, что смогла, и не заслужила подобной чести.Снова раздались радостные возгласы, и все расселись по своим местам. Бертрам проводил Элис к высокому столу, стоявшему под углом к остальным.Говейн шел следом и отмечал про себя ее умение держаться: ни словом, ни жестом монашка не показала, насколько ей претит запах немытых человеческих тел. Говейн давно притерпелся к этой вони и почти не замечал ее, занятый массой неотложных дел.Но после ужина он обязательно поговорит об этом с Бертрамом! А пока что он наблюдал за Элис.С гордой осанкой, словно королева, она шла между столами, плавно покачивая бедрами. Она не может быть дочерью простолюдина, все в ней выдает высокородную даму. И это-то было ему особенно ненавистно. Казалось, именно поэтому огонь желания должен был погаснуть, но ничего подобного не произошло. Говейн отметил, что своим спокойным достоинством монашка похожа на его мать, и от этого сладко защемило сердце.Бертрам подвел почетную гостью к ее месту, поклонился и поспешил на кухню дать указания поварам, оставив Элис на попечение Говейна.– Вы хорошо сказали, леди Элис, – тихо проговорил он, помогая ей сесть на грубо сколоченную скамью.– Благодарю. Я уже сообщала вам, что не всегда была монахиней.– Но то, что вы знатная дама, не говорили.– Вы произнесли это так, словно быть знатной дамой позорно.– Для меня и для тех, кто здесь находится, – да!– Это из-за Ранульфа? Но не вся знать похожа на него.– Так же как не все мятежники – злодеи.– Но свои обещания они не выполняют.Говейн раздраженно вздохнул:– Я отпустил бы вас, но вы слишком многое успели здесь увидеть.– Я никому не расскажу, – заверила Элис.– Доверять вам полностью невозможно. Слишком много неясного. Например, почему вы в перчатках? Может, прячете там план расположения нашего горного лагеря?Она вскинула голову.– Я никогда себе этого не позволю! Да и потом – я не знаю, где мы находимся, ведь во время пути сюда я ухаживала за Аистом. Мальчик едва не умер, поскольку по вашему приказу мы что было мочи неслись по ухабам…– Нам надо было спешить.– Я знаю, что вы не бессердечный! Я видела сострадание в ваших глазах, когда вы смотрели на раненых. Простите, мне не следовало набрасываться на вас с упреками…Говейн был поражен. Чтобы женщина извинялась? Судя по всему, это разумная и здравомыслящая особа.– Вы мне не верили, а я к этому не привыкла, поэтому и вышла из себя.– Я тоже не привык к недоверию, – признался он, с интересом взглянув на нее.Элис оглядела шумную компанию и печально улыбнулась:– Они напоминают мне родной дом и наших людей. Мама часто сравнивает их с выводком резвых щенят, которых порой трудно унять, но все равно их любишь.– Что у вас за семья? Вы к ней очень привязаны?– Вы их не знаете.– Боитесь, что я попрошу за вас выкуп?– Они не богаты, и много вы не получите. Вот врушка, подумал Говейн, да к тому же и неумелая. Ее выдал взгляд выразительных глаз и румянец на щеках. И он решил пока больше не расспрашивать Элис про семью. Он все равно узнает, откуда она родом и почему скрывает свое имя.– Не все мятежники – безжалостные бандиты. Некоторые – богобоязненные люди, неумышленно нарушившие закон.– Но если законы не соблюдать, то воцарится беспорядок.– А что делать, если те, кто обладает властью, сделали законы выгодными прежде всего для себя, а не для тех людей, кого они обязаны защищать?– Тогда… тогда следует обратиться к сюзерену, даже к королю, если необходимо, – спокойно ответила Элис.– У короля нет времени для таких, как мы, – горько бросил он.– А вы пытались к нему обратиться?– Да. Нас ведь вынудили стать мятежниками.– Ранульф?– И другие знатные господа. Я писал к друзьям отца о том, что происходит в Истэме, спрашивал их о Малпасе. – Говейн также молил их сообщить хоть что-нибудь о его матери, о том, была ли она законной женой отца. – Они мне не поверили. – Говейн заметил, как внимательно и по-доброму смотрят на него умные темно-голубые глаза, впитывая каждое его слово. Таких потрясающих глаз он еще не видел ни у кого. Они как глубокие заводи, где можно утонуть. Хорошо, что эта женщина не создана для таких, как он.– Будете есть суп, сестра Элис? – Перед ней стоял повар, его толстое лицо сияло от гордости.– Да… конечно.Он налил ей в миску жидкого супа.– Мы хотели попотчевать вас хорошим ужином, сестра. Попробуйте этот суп. Надеюсь, он вам понравится.– Пахнет восхитительно, мастер Перси, – Элис взяла деревянную ложку, зачерпнула дымящегося супа и поднесла ко рту. Не ожидая, когда остынет, она начала есть. – Очень вкусно, – сказала она и опорожнила миску с быстротой, которой позавидовал бы и Дарси.Улыбающийся Перси налил суп Говейну и удалился. В зале наступило молчание. Было слышно только чавканье сотен голодных ртов.Говейн ел, не спуская глаз с остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55